Код Бытия

Накинув кожаную куртку, Ласситер спустился в вестибюль. Найджел, пожаловавшись на похмелье, махнул рукой в направлении площади, где «без труда можно найти церковь и кафе».

На улице было холодно, около четырех градусов по Цельсию, и воздух казался сырым. От «Акилы» Ласситер свернул налево и двинулся по узкой, мощенной булыжником улице. Здесь не было ни тротуаров, ни автомобилей. Справа и слева тянулись лишь серые стены домов с наглухо закрытыми ставнями окнами и крепко запертыми дверями.

Здешняя обстановка действовала на нервы. Зимой Монтекастелло выглядел не гостеприимным, а угрожающим. За многие века фундаменты зданий немного сместились, и создавалось впечатление, что дома склонились друг к другу, нависая над улицей. Когда Ласситер свернул в первый переулок, а за ним в другой, он сообразил, что этот город – своего рода лабиринт, место, где легко затеряться, но трудно по-настоящему спрятаться.

Он миновал одну безликую лавчонку, затем вторую. Никаких вывесок и рекламы – скорее всего хозяева не видели в этом необходимости. В таком городке наверняка все знали, кто чем торгует. За окнами лавочек шипели прикрепленные пластиковыми лентами флуоресцентные лампы. Внезапно одна дверь со скрипом распахнулась, и на улицу вышел старик с пакетом зелени, упаковками мяса и батоном хлеба в руках. Пробормотав «пока», он засеменил прочь, уперев взгляд в землю.

Еще один поворот, и Ласситер, выбравшись из паутины узеньких улочек, оказался на главной площади Монтекастелло – пьяцца ди Сан-Фортунато. Цель его похода – церковь Сан-Джованни Дезоллато – занимала всю ее северную часть. Это было простое, даже аскетическое здание, возведенное из того же серого камня, что и остальные постройки в городе. Ласситер уже начал подниматься по ступеням храма, но учуял аромат кофе и повернул назад.

Напротив церкви расположилось крошечное кафе, перед входом в которое прямо на мостовой стояло несколько металлических столиков и стульев. По всей вероятности, это был монтекастелльский центр греха. За дверями, занавешенными цветными шнурками с крупными бусинами, посетителей ждали закусочная, газетный киоск, игровая галерея, салун, кофейня и табачный киоск. Причем все это размещалось в одной-единственной комнате. Несмотря на холод, Ласситер занял место за уличным столиком и заказал эспрессо.

Прохладный воздух казался неподвижным. Этому покою могла бы сопутствовать и тишина, если бы из кафе не доносились электронные попискивания – в зале кто-то яростно гонял на игровом автомате Пакмена. Площадь с трех сторон защищали здания, четвертая сторона была частью городской стены – парапета в четыре фута высотой, с которого открывался вид на равнину Умбрии.

За соседним столиком играли в карты двое мужчин пролетарского вида. На них были плотно облегающие, застегнутые на все пуговицы вязаные жакеты, под которыми, очевидно, скрывалось еще несколько слоев одежды, поскольку фигуры игроков напоминали набивные игрушки. Потягивая поочередно кофе и бренди, они то негромко ругались, то шутили по поводу очередного карточного расклада.

Ожидая кофе, Ласситер изучил стенд с газетами, стоящий прямо на улице. Он насчитал по меньшей мере дюжину изданий, но не обнаружил ни одного на английском языке. Экземпляр «Монд» был трехдневной свежести, и Ласситер не хотел его брать. Он попытался решить, стоит ли придумать предлог для интервью со священником и как начать разговор. «Не можете ли вы рассказать мне все, что знаете о докторе Барези?» Представив реакцию падре на этот вопрос, Ласситер с сомнением покачал головой.

Подали кофе, и Джо принялся неспешно его потягивать, наблюдая за сражающимися в карты мужчинами. Колода настолько уже измочалилась, что картон походил на тряпицу. Если бы игроки предоставили эти карты самим себе, то те просто повисли бы, обнажив расклад для всеобщего обозрения. Поэтому каждый поддерживал карты другой рукой со стороны «рубашки». Обожженные солнцем лица и паутина морщин свидетельствовали о том, что мужчины большую часть времени проводят на открытом воздухе. Их зубы и глаза поблескивали на темном фоне, придавая двум обитателям Монтекастелло жизнелюбивый, но несколько сардонический вид.

Ласситер попытался представить такое место в Америке, где подобная парочка могла бы в январе средь бела дня сидеть на улице, попивая кофе и играя в карты. На ум приходил только пропахший пивом бар в рабочем квартале, но и это было совсем не то.

В центре площади находился простой фонтан – квадратная каменная купель, на пару футов приподнятая над землей. На одной стороне квадрата была возведена стена с барельефом в виде головы льва. Пасть у царя зверей треснула, и вместо ровной струи вода изливалась в бассейн клокочущим потоком. Фонтан не только украшал площадь, но и выполнял определенные функции. Ласситер видел, как пожилая женщина, наполнив водой два пластмассовых сосуда, распрямила спину и зашагала прочь.