Код белых берёз

В 1845 году тот же министр выражался уже так: « принимая во внимание, что в …учебных заведениях чрезмеру умножился прилив молодых людей, рождённых в низших слоях обществ, для которых высшее образование бесполезно, составляя лишнюю роскошь и выводя их из круга первобытного состояния без выгоды для них самих и для государства … для удержания стремления образования в пределах некоторой соразмерности с гражданским бытом разнородных сословий, повысить плату за учениние»

Вот так. Сделайте сравнение с абсолютной доступностью для всех образования в СССР. А вот в Химере всё происходит по-иному. Химера страшится образованности носителей Цивилизации и желает держать их постоянно в «первобытном состоянии». Но как показала история, никому от этого пользы не случилось. Как не получилось бы пользы государству, стань образование доступней! Ведь выучившийся сын крестьянина не мог стать чиновником. Для него это было действительно бесполезно! Ведь социальные лифты отсутствовали напрочь. Случай с Ломоносовым – только случай! Вспоминается старый советский анекдот про сына полковника: «пап, а я стану генералом? Нет, у генерала свой сын есть». Это была, конечно, полная ложь. В СССР кто хотел, мог выучиться бесплатно и стать кем только пожелал бы, нужны были только желание и воля. А вот в России эрбинов нужно было родиться в привилегированном сословии, чтобы пойти учиться и стать, скажем, генералом.

То чего опасалось правительство, даже ограничивая просвещение, всё равно выползло наружу. Уже в середине XIX века в России стало традиционным протестное студенческое движение. Чудовищная материальная разница между студентами, пережитки сословных делений, курс правительства на урезание, ущемление бюджета, прав учащихся, ректоров – всё это вызывало бурю протеста среди молодёжи.

Образованным людям первым делом бросается в глаза несправедливость чудовищного неравенства в обществе. Начинаются поиски причин и способов выхода. Наиболее радикальные видели избавление в убийстве Царя: ««Чудовище», жившее до сих пор где-то под землею, вдруг от времени до времени начинает высовывать наружу одну из своих лап. И при каждом появлении на свет обнаруживает все большую и большую дерзость и беспощадность в исполнении кровавых замыслов и все большую ловкость и быстроту в укрывании своих следов. И сильные мира сего чувствуют, что почва теряется под ними». (С. Степняк-Кравчинский). И напрасно горе-искатели ищут корни терроризма в психологических и даже социальных закоулках. Но, если это явление цивилизационное, то оно относится уже и к другому порядку вещей. Для того чтобы траве прорасти из-под асфальта нужно начать разрушать сам асфальт. Понимая суть явлений человечество должно научиться не угнетать их, а помогать избегнуть насилия и дать путь к развитию.

4 апреля 1866 года прозвучал выстрел Каракозова в Александра II. Бунт бессмысленный, бунт «самозванный» (Пугачёв), бунт самоубийственный (декабристы), обретал иные цели: бунт цареборческий, а с появлением марксизма бунт стал частью борьбы с системой. Выстрел Каракозова был направлен не именно в Александра, а во всю самодержавную власть, во всю отжившую систему.

«Нужно признать, – писал Бердяев в своей книге «Русская идея», -характерным свойством русской истории, что в ней долгое время силы русского народа оставались как бы в потенциальном, неактуализированном состоянии. Русский народ был подавлен огромной тратой сил, которой требовали размеры русского государства. «Государство крепло, народ хирел», – говорит Ключевский» (Цит. По кн. Бердяев Николай «Русская идея», стр. 8–9)

Но не только размеры русского государства вытягивали силы из народа – вся самодержавно-помещичья система относилась к народу лишь как потребитель и угнетатель.

Глава 6. Столица Химеры