Код белых берёз

Цивилизация, в том значении, которое предполагаю я – это самобытная духовная и материальная общность людей, этносов, наций, распространяющаяся далеко за пределы государств. Но само явление это духовного порядка. Определённые люди, собранные в определённом месте образуют цивилизацию, за пределами – уже нет. Все вместе – цивилизация, по отдельности – просто люди, народ. Однако если цивилизация существует, и человек ощущает её незримое присутствие даже на чужбине, то и он выступает по отношению к другим как часть целой цивилизации. Вспомним генерала Карбышева, Рихарда Зорге. Общность цивилизации может исчезнуть, а народ, государство при этом существовать дальше. Пример – СССР. Цивилизация подобна пчелиному рою, где каждый знает своё место, свою работу, и трудится на благо всех и получает от этого удовольствие, и если надо, то, не задумываясь, примет смерть. Рой для пчёл, как цивилизация для народа – способ существования, приносящий выживание и наибольшее счастье. Всё живое устроено логично, и никакой пчеле и в голову не придёт открыть ИЧП и работать на себя, или открыть доступ в улей для шершней. Зачем же всё это делают люди? Зачем они сходят с пути истины, как сходят с ума и ищут пути индивидуализма, нарушая гармонию природы, они гибнут сами и тянут к погибели остальных?

Цивилизацию нельзя пощупать, взять на анализ генетический материал. Но вполне можно увидеть её достижения. А ещё интереснее открывать её по заметкам иностранцев. Одна «американка, не скрывавшая своего, в общем, враждебного отношения к Советскому Союзу, заметила:

«Повседневная жизнь москвичей отмечена вежливостью и даже строгостью. Никто не разговаривает слишком громко или с преувеличенной жестикуляцией… Есть какое-то изящество манер, которое тем более привлекательно, что за ним не чувствуется никаких раз и навсегда принятых норм и правил…» (Ральф Паркер «Город Открытых Сердец»)

Цивилизация – это нечто распространяющее своё влияние далеко за пределы обитания своего народа. В любом уголке мира русского запросто отличат от американца. Из беседы Анны Гороненко с американцем Джоном Смитом:

«– Я не раз наблюдал это на различных «круглых столах». Американцы говорят, говорят и говорят. Они не умеют молчать, потому что их с детства учили выражать свое мнение. Если они этого не сделают, то начнут сомневаться в своем существовании. Русские же обычно молчат. Они смотрят друг на друга, мнутся, боятся оказаться неправыми, привлечь внимание. Если представить восприятие себя в виде шкалы, где реальность расположена где-то посередине, то американец, как правило, ставит себя выше, а русский – ниже. В итоге нет никакого контакта, потому что для коммуникации нужно находиться на одном уровне. Американцы убеждены, что они все понимают – Россию, русских, Путина. Между тем большинство политиков и экспертов, как мне кажется, вообще ничего не понимают.

Даже если мы разговариваем, такое ощущение, что мы говорим на разных языках.