Код Атлантиды

– Да, это все боги, вместе взятые.Типа Конгресса. «Узри! – продолжил он. – Какие тайны здесь лежат! Отчайся, потому как людям не суждено их знать!»

– Так и написано? – встревоженно спросил Хаккетт.

– Так и написано. И… а потом просто идет повтор… на целых две мили. С вкраплениями героических сказаний о царях, пытавшихся докопаться до сути и потерпевших неудачу.

– Отлично!.. – застонал Хаккетт. – Должен признаться, я ожидал услышать что-то другое.

Внезапно эпиграфист резко выпрямился и отпрянул от монитора.

– Вот оно! – воскликнул он. – По крайней мере, теперь понятно, чего здесь нет. – Скотт провел пальцем по стеклу экрана. Вспомнил то, что изучал еще на последнем курсе. – Как сказал в тысяча девятьсот семьдесят пятом Сол Уорт, «картинки не умеют говорить „нет“!»

– О чем это вы?

– Пиктограммы и иконограммы. Картинки. С их помощью почти невозможно передавать времена глаголов, наречия и предлоги. И уж определенно нельзя выражать небытие того, что изображают. Если у вас появится желание пообщаться с людьми будущего, вы не станете пользоваться пиктограммами. – Он ткнул пальцем в круг с крестом. – Об этом забудьте. Это исключение. Но посмотрите на остальные. Что они вам напоминают? Стол? Стул? Мешок с картошкой?

Новэмбер покачала головой.

– Ничего. Они не похожи ни на что.

– Вот именно! – воскликнул Скотт. – Потому что они абстрактные. Значит, перед нами либо буквы, либо слоги.

Хаккетт наклонился к монитору.

– Или цифры, – предположил он.

– Только не цифры, – уверенно ответил Скотт.

– Откуда вы знаете?

– Просто знаю.

– Надо задавать правильные вопросы, я правильно понимаю?

Скотт промолчал. Повернулся к Новэмбер.

– Эта штуковина может рассчитывать проценты? Мне надо знать, сколько раз встречается в тексте каждый символ.

– Конечно. – Новэмбер тут же взялась за дело. – Вам нужно что-то вроде таблицы частотности? И что это нам даст?

– В нашем языке одни буквы встречаются чаще, другие реже. Например, буква «Е» используется намного чаще, чем «Z». – Он переглянулся с Сарой. Со стороны могло показаться, что она готова расцеловать его.

Вместо этого Сара положила руку ему на плечо.

– Вы большая умница, Ричард Скотт.

– Спасибо, – с гордостью ответил лингвист, но, повернувшисьь к компьютеру, наткнулся на хмурый взгляд Новэмбер.

– Что такое? – с видом невинного ребенка поинтересовался он.

Новэмбер опустила глаза.

– Ничего, – пробормотала она.

– Что? – уже настойчивее повторил он.

Девушка только покачала головой.

Скотт откатился от компьютера и, словно ища поддержки, посмотрел на Хаккетта. Однако физик лишь пожал плечами.

– Играем с огнем, – прошептал он. – Играем с огнем.

Компьютер настойчиво, раздражающе запищал, завершив расчет частотности.

– Ага, – обрадовался Скотт, внимательно следя за действиями своей ученицы.

На экране выстроились два столбика символов и цифр. Напротив верхнего знака стояло 6,36%, напротив нижнего – 6,17%. Средний показатель равнялся 6,25% . Именно столько и получается при делении 100 на 16. Другими словами, частота появления в тексте каждого символа была практически одинаковой. А потому и определить, какой из них обозначает согласный звук, а какой гласный, не представлялось возможным.

– Черт! – раздраженно бросил Скотт. – Чтоб его!

Сара наградила лингвиста сочувственным взглядом, но он не нашел сил даже на благодарный кивок.

– Возможно, вам будет легче, – заметил Хаккетт, – если я скажу, что язык, по-видимому, был именно так и разработан.

Скотт недоуменно посмотрел на физика.

– Хотите сказать, что язык искусственный? Что он не сформировался естественным путем, как язык аймара?[15]

– Очевидно, – подтвердил Хаккетт. – Если бы знаки были случайными, частота распределения не могла бы быть одинаковой. Не такой, как в случае с естественно развивающимся языком – иначе вы смогли бы распознать модель и взломать шифр, – но все равно имело бы место неравное распределение. Для равного распределения случайных букв необходимо неопределенное число букв, которых у вас просто нет. Ясно, что тот, кто изобрел этот язык, имел в виду именно такое распределение.

– Проблема в том, – сказал Скотт, – в каком именно языке наблюдается совершенно равное употребление букв. Трудно представить, чтобы Z встречалась так же часто, как А или Е. Я, по крайней мере, такого языка не знаю.

Море: бурное. Погода: сила ветра – 4 балла, с резкими усилениями

В половине восьмого прервались на обед, но аппетита у непривычных к качке обитателей суши не было.

Хаккетт работал над обнаруженным в кристалле зашифрованным посланием, но, как ни старался, код упорно сопротивлялся. Текст, казалось, представлял собой беспорядочную последовательность знаков без какой-либо видимой системы. Да, число «пи», рассчитанное до восьми миллионов знаков, тоже не поддавалось осмыслению, но оно имело важное значение в математических расчетах, например при строительстве. Может быть, и эта последовательность являлась всего лишь неким подобием «пи» в случае с кристаллом С-60? Компьютерный расчет показал, что это не так. Не соотносилась она и с каким-либо другим стандартным математическим числом.