Код апокалипсиса 33

Все то от  недоумия  людского и коль по сей день где то ведется,  то не от ума или признака его, а от заблуждений разных, да переподчинения воли людской воли безрассудства того же людского. Кому, как не мне – автору всех тех трудов, что ниспослал нам господь не знать это.

И не верю я уже давно ученостям тем всем, что за гроши продали души свои кому попадя, а еще больше  насовершали того, чего не следует, а теперь все совместно в том признаться боятся. Боятся, что отвернутся от них люди, когда прознают это.

Да, здесь как всегда, ошибаются.

Люди простят, ибо заблуждения подвластны  всякому, так как каждый  подвластен им самим.

И не следует далее стоять на своем, тем самым свою  же  череду людскую  определяя. Надо выразиться, наконец, всему тому ученому миру и признать, что было, когда и где, кто, где ошибался, и кто неверно путь держит сейчас.

И уйти от того, и забыть, а заняться настоящим делом. Тем самым, что нам же тот космос предлагает в качестве протянутой руки помощи, хоть и мысленно то все идет.

И испражняться по всему тому знаменитостям не надо, бросая вслед сказанному моему слову что-то непригожее даже к его научной свершаемости. Надо прислушаться к голосу разума, а не токсического перенапряжения мысли от степени загрязненности вашей делами разными и всякими.

Так что, воля господня не только во мне и моих лично делах располагается, а присутствует в каждом, Землю эту населяющему и добывающему свою правду жизни какой.

И исполнение ее также от многих зависит, как и от меня самого. И коль трачу я свое время свободное на все это предостаточно, то почему бы не потратить его и кому-то другому на выяснение всех обстоятельств дела того общего и  довыяснение  причин всего само по себе слагающегося. Невозможно удержать какую-либо славу только в одних руках и это знают по-настоящему уже многие.

Невозможно добиться в жизни чего-то без помощи окружающего будь-то в предметном смысле каком  или просто людском окружении.

И то, и другое – законы божие. И они гласят также – нельзя укрывать то, что само по себе возрастает и становится во времени величиной большей, нежели сами обстоятельства, к тому принуждающие.

Много дней прошло с той поры, когда впервые мне пришлось уповать на голос господа нашего. И то, что это было проделано чисто природно – я не сомневаюсь, ибо знаю уже и сам, в чем отличие одного от другого, и как может выразиться просто болезнь, а как действительно, участь какая  земная. Все те суждения не одинаково расценены даже со стороны  моего окружения, но в том и есть разное благое намерение божье, чтобы дать человеку степень сравнения в жизни нашей малопонятной, хотя протекающей вроде бы ясно и видимо.

Это я говорю тем, кто возможно усомнится в правоте слов моих, да и в принципе, правильно, так как я сам такой и многому  просто не верю, а  если вижу, то проверяю и на ту же душу полагаюсь, так как природно созданная душа не обманет.

Само слово божие  пришло само по себе, и не учился  я  тому, а тем более, ни в какие реалии жизни другой не вступал. И могу сказать откровенно честно, что не был я воспитан в духе благого того веяния, и вся участь моя взрастающая была подвергнута точному  естествоопределению. Потому, не могу отнести себя  я  к  веропоклонникам, хотя в душе своей  веру все ж ту исповедую только по-своему.

Это еще одно мое причастие человеческое, благодаря которому я не могу отнести себя к группе людей божественно здравствующих, то есть чинно почитающих самого Бога и его верховную власть. Моя вера, прежде всего, испытана на уме и его выкладках в жизни более, чем реальной.

Потому, поклонничеством  я не занимаюсь, а святость свою душевную сохраняю стоймя, лишь в мыслях все то душевно сопереживая и много-премного  участвуя в нем.

Что то такое – еще поймется, коли выпадет кому такая участь сопереживать другое, а не только свое личное.

И совесть моя по делу тому откровенно чиста, ибо не принуждает Бог никого к какому-то идолопоклонничеству, строению молебен всяких и прочих там чисто людских участей в вере той пребывающих.

Я сторонник другого божьего творчества, а именно - созидания и его прямого выражения на земле нашей, отцами и прадедами нами сохраненной.

И  я  в  одночасье за то, чтобы вера та все же пребывала в людях и сохранялась до той поры, пока ум совсем не окрепнет и даст сам об том всем знать.

Подводя итог всему вышесказанному в этой главе, хочу сказать следующее.

На все воля господня. И что не делается для нас всех, то все к лучшему, как бы оно не выглядело со стороны и как бы потом в последующем в самой жизни не отражалось.

Пока мы себе не подвластны. И ум наш далек от того его определения, что можно назвать в высшей степени здравомыслием.

Иногда степень та проявляется в ком-то, но она быстро тухнет и угасает за ненужностью своей в этом диком по большому счету сообществе безнравственных жизненных ценностей.

И в том есть причина всех наших бед и несчастий, и в том же есть моральное опустошение наше во время настоящее и то, что ожидает нас впереди.