Код Альтмана

– Подумайте о своей семье, – добавил генеральный секретарь, но в его голосе не было надежды.

Вэй молча стоял в дверях. Наконец он кивнул и вышел.

Вашингтон, округ Колумбия

Четыре часа спустя после того, как на борту «Эмпресс» были обнаружены и уничтожены незаконные химикаты, Чарли Оурей пригласил к Кастилье вице-президента Брэндона Эрикссона. Потом он распорядился готовить президентский лайнер к полету на Западное побережье, ответил на звонок Ву Баньтиаго, только что вернувшегося в китайское посольство на Коннектикут-авеню, и спустился в Ситуационную комнату к президенту, который беседовал по телефону с женой.

– Чертовски удачная развязка, Касси, – говорил Кастилья. Увидев, что Оурей просунул голову в дверь, он жестом велел ему войти. – Ты сможешь приехать, милая? Мне очень жаль, что тебе придется отменить обед в Оксаке… да, я знаю, ты рада не меньше меня. А дети? Прекрасно! Великолепно! Жду встречи. – Он повесил трубку, лучась улыбкой.

Дождавшись, когда президент вновь повернулся к нему, Чарльз сказал:

– Господин президент, звонил посол. Он хотел официально поблагодарить вас и передал вам послание от Ню Цзяньсина.

– Замечательно. Что говорится в послании?

– Ню передает вам приветствие и выражает надежду, что ваше здоровье продолжает оставаться непоколебимым.

Президент расхохотался.

– В чем дело? – спросил Оурей и озадаченно воззрился на Кастилью, который рассмеялся еще громче. Оурей заулыбался, потом, еще раз вспомнив слова Цзяньсина, фыркнул и засмеялся сам, хлопая себя по бокам. Жизнерадостный хохот наполнил звукоизолированное помещение, разгоняя мрачные тени минувшей недели.

– О господи. – Президент вытер глаза.

– Да, забавно, – согласился Оурей.

– Вот что требовалось нам все это время – непоколебимость. Однако в устах китайца эта фраза означает доверие.

– Уверенность и надежду на будущее, – добавил Оурей.

– Именно так. – Лицо Кастильи посерьезнело. Он вернулся мыслями к следующей задаче. – Тебе будет нелишним узнать, что Департамент юстиции готов выдвинуть обвинения против Джаспера Котта. Это будет очень громкий скандал.

– Замять его не удастся.

– Ни в коем случае, Чарли. Поступить так было бы ошибкой. – Кастилье предстояло уладить еще одно дело. Он вздохнул, собираясь с силами. – Вице-президент уже в пути?

– Более того, он уже здесь. – Брэндон Эрикссон вошел в Ситуационную комнату с широкой улыбкой на лице. Секретарь в военной форме закрыл за его спиной дверь. Как всегда, иссиня-черные волосы вице-президента были уложены в безупречную прическу, худощавое тело облегал сшитый на заказ костюм-тройка. По своему обыкновению он излучал обаяние и энергию.

– Поздравляю вас, господин президент. Вы продемонстрировали высочайшее политическое искусство.

– Спасибо, Брэндон. Мы балансировали на краю пропасти.

Эрикссон занял свое кресло в середине длинного стола справа от Кастильи и напротив Оурея. Любезно кивнув руководителю администрации, он вновь повернулся к президенту.

– Не стану выведывать подробности того, как вы это сделали, сэр, но подозреваю, что тут не обошлось без двух-трех безымянных героев наших спецслужб.

– Совершенно верно, – отозвался президент. – Также нам оказали огромную помощь на территории Китая. В особенности один высокопоставленный политический деятель. Сотрудничество с ним внушает мне значительный оптимизм по поводу отношений с Китаем.

Эрикссон улыбнулся:

– Мне кажется, вы преуменьшаете свою роль, господин президент.

Кастилья промолчал.

Вице-президент моргнул и обвел взглядом комнату, тщательно изолированную от остальных помещений Белого дома. Здесь не было окон, стены и перекрытия были звуконепроницаемыми, и их постоянно проверяли на наличие микрофонов и видеокамер.

– Мы еще кого-нибудь ждем? Я полагал, мы собрались на совещание по оценке послекризисной обстановки.

Президент всматривался в лицо Эрикссона, пытаясь уловить то, чего не замечал раньше.

– Больше никто не придет, Брэндон. Скажите, как отнесся бы к нашему успеху ваш друг МакДермид?

Эрикссон посмотрел на Кастилью, перевел взгляд на хмурое лицо Оурея и опять повернулся к президенту.

– Я не имею ни малейшего понятия о том, как отнесся бы к этому господин МакДермид. Я с ним почти незнаком.

– Неужели? – спросил Оурей.

От Эрикссона не ускользнуло то, что Оурей не назвал его должность и не употребил почтительных форм, обязательных при обращении к деятелю столь высокого ранга.

Он приподнял левую бровь:

– Что-нибудь случилось, господин президент?

Кастилья хватил кулаком по столу. Оурей вздрогнул. На лице Эрикссона отразились изумление и легкий испуг.

– Вы отлично знаете, что подумал бы МакДермид, – прорычал президент. – Вы отлично знаете, кто эти безымянные герои спецслужб!

– Сэр, это попросту нелепо! – воскликнул Эрикссон таким же рассерженным тоном, что и президент. – Я знаю… – Казалось, он только сейчас уловил смысл слов президента. – Подумал бы?