Код Альтмана

Здания на этом участке также соединялись деревянными дорожками. Здесь дежурили еще два охранника, расходясь и сходясь навстречу друг другу. Когда охранники повернулись спинами к Асгару и Джону, уйгур кивнул, и они вновь побежали, на сей раз не так быстро.

Дверь барака беззвучно приоткрылась, и стоявший за ней человек поманил их в темноту. Ему было около тридцати лет, его правую щеку рассекал шрам, похожий на след бритвы. Он приложил палец к губам, притворил дверь и крадучись зашагал между тюфяками, на которых храпели заключенные. Лунные лучи, проникавшие сквозь высокие окна, освещали эту унылую картину, похожую на эпизод из черно-белого фильма, снятого по романам Солженицына.

Джон и Асгар прошли следом за заключенным к двери у дальней стены здания. Тот указал на нее и вернулся на свое спальное место. Джон и Асгар обменялись взглядами в полутьме; Асгар сделал жест, словно говоря: «Теперь ваша очередь, если хотите».

Это была камера Дэвида Тейера. Последняя дверь в самом дальнем бараке колонии. Камера человека, который уже много десятилетий официально считался мертвым. Его жена повторно вышла замуж и умерла. Его друг женился на ней и тоже умер. Его сын вырос без отца. Этот человек пережил несколько поколений.

Джон решительно распахнул дверь. Тейер заслуживал большего, чем жалость. Он заслужил свободу и все те радости, которые ему мог предложить мир.

За дверью была маленькая комната. Двое мужчин, сидевших бок о бок в деревянных креслах, вскинули лица. Каждый держал в руке маленький зажженный фонарик, прикрыв огонек ладонью. Кроме них, Джон ничего не мог разглядеть. Они с Асгаром торопливо закрыли за собой дверь.

– Киавелли? – прошептал Джон в темноту.

– Смит?

– Да.

Сидящие отняли ладони от фонарей. Камера наполнилась тенями и светом. Оба ее обитателя были полностью одеты. Тот, что носил обычную арестантскую рубаху и брюки, был моложе – мускулистый, с серыми коротко подстриженными волосами и щетиной на подбородке. Он поднялся на ноги, пересек камеру и сдвинул в сторону тюфяк, лежавший в углу.

Второй, постарше, был высок и худощав, с впалыми щеками и костлявыми плечами. На нем были мятая рабочая куртка, мешковатые крестьянские шаровары и кепка. Из-под кепки виднелись густые белые волосы, ее козырек прикрывал аристократическое лицо, покрытое старческими морщинами. Пояс мужчины был перетянут ремнем с небольшой сумочкой. Он был готов отправиться в путь. Дэвид Тейер.

– Асгар? – позвал Киавелли из угла. – Мне нужна помощь. – Он стоял на коленях там, где прежде лежал тюфяк.

– Конечно, старина.

Асгар опустился на пол рядом с Киавелли, и тот объяснил, что нужно сделать. Они пальцами выдернули несколько гвоздей из пола в том месте, где раньше была постель Тейера.

Морщинистое лицо старого узника осветилось улыбкой. Он протянул руку.

– Полковник Смит, я ждал этого мгновения долгие годы. Мне бы хотелось сказать что-нибудь важное и значительное, но мои сердце и разум переполнены эмоциями.

– В сущности, я разделяю ваши чувства, доктор Тейер. – Смит пожал руку старика. Она была сухая, теплая и чуть-чуть дрожала. – Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр. Я говорю серьезно. Мы вытащим вас отсюда. Начиная с этой секунды можете считать себя свободным человеком.

– Я хотел бы встретиться со своим сыном. Разумеется, если это возможно.

– Конечно. Президент будет рад вам. Он с нетерпением ждет встречи.

Улыбка Тейера стала еще шире, глаза засияли.

– Я ждал более пятидесяти лет. Надеюсь, у него все хорошо?

– Насколько мне известно, да. У вас двое внуков. Оба учатся в колледже. Мальчик и девочка, Патрик и Эми. Вы вернетесь домой, в прекрасную семью. – Джон услышал, как всхлипнул Тейер.

– Идемте! – негромко распорядился Киавелли.

Они с Асгаром сняли деревянную панель пола и сбросили ее в открывшийся проем. Тейер объяснил, что уйгуры прорыли этот туннель несколько лет назад, чтобы свободно перемещаться между бараками.

Джон и Тейер склонились над Асгаром и Киавелли, и тот торопливо заговорил:

– Уходим как можно быстрее и скрытнее. Судя по всему, комендант ужесточил дисциплину, решив, что охранники обленились и утратили бдительность. Поэтому нам придется быть чертовски осторожными. Если кто-нибудь из караульных окажется неподкупным и попытается нас задержать, мы молча атакуем его, желательно без смертельного исхода. Живого или мертвого, мы спрячем его в столовой. Там его найдут не раньше, чем во время утреннего развода. Если повезет, нам удастся бежать незамеченными.

– В любом случае к утру нам нужно быть далеко отсюда, – сказал Джон и посмотрел на Асгара. – Вас устраивает такой план?

– При одном условии – мы должны обойтись без жертв. В колонии остаются мои люди.

Киавелли нахмурился:

– Кстати, почему они до сих пор не на свободе?

На лице Асгара отразилось нетерпение. Он свесил ноги в проем и взял фонарь.