Книжный шкаф

Правда, трудно назвать «развлекательной» литературой произведения С. Н. Сергеева-Ценского. Тома его книг стояли такими привлекательными красавцами: ярко-желтые с черным квадратом, на котором серебряными буквами было написано его загадочное имя. Почему загадочное, да потому, что двойная фамилия через дефис повторяла его имя. Сергей Николаевич Сергеев – Ценский. Огромное произведение «Преображение России» в семи томах привлекло моё внимание. Я, на удачу, открыл одну из книг, а там … такой натурализм! Описывается пожар и в огне погибает девочка. Как она задыхается, как ей больно, она кричит, но помощи нет. В конце концов, она выбивается из сил, падает и огонь поглощает её бедное тело, разнося по округе тошнотворный запах горелой человеческой плоти. Да я после этого прочитанного описания ни то, что читать его не мог, но и кушать два дня. А в продолжение его собрания сочинений стояло ещё три книги «Севастопольская страда». Я сразу представил, что автор описывает Крымскую войну с таким же натурализмом и читать его не захотел.

Любителям фантастики в шкафу тоже отводилось место. Два черных толстых тома с большими красными заглавными буквами, а продолжение надписи шло стальным цветом: Герберт Уэллс. Открываешь, а там… чего только нет?! «Человек-невидимка», «Остров доктора Моро», «Машина времени», «Война миров». Вплотную к Уэллсу стоят книги короля фантастики девятнадцатого века Жюля Верна. Здесь тоже выбор хоть куда «Из пушки на Луну», «Дети капитана Гранта», «Путешествие к центру «Земли» «20 000 лье под водой». Не хочешь «устаревшую» фантастику, можешь почитать по новее, пожалуйста! А. Беляев «Звезда КЭЦ», «Голова профессора Доуэля», «Человек – амфибия». А. Казанцев и его «Планетой бурь». Или ещё новее, тоже найдутся. К примеру, в то время только набиравшие популярность Борис и Аркадий Стругацкие «Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу», или В. Колупаев «Фирменный поезд Фомич».

Дальше выстроились писатели-романтики.

Оскар Уальд. Его волшебный, красивый, ужасный «Портрет Дориана Грея», веселое «Кентервильское приведение», очень грустный «Звездный принц», и, вовсе, навевающие тоску, сказки «Великан-эгоист», «Соловей и роза». Я с этими сказками познакомился, когда сам читать не умел, а сестра их мне читала, сама ревела и я рядом с ней.

Самые большие читатели-романтики тоже имели возможность себя порадовать. Тут тебе и Майн Рид «Всадник без головы», Р. Штильмарк «Наследник из Калькутты» с его тайной, спрятанной в тексте романа.

Ну, разве мои родители могли обойтись без Ги де Мопассана, Виктора Гюго или А. Дюма. Как же воспитывать честь и благородство, понимание мужской дружбы, в подрастающих парнях, если они не прочтут «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Королева Марго».

Этот ряд книжек был наиболее затертым и затрепанным, поскольку пользовался огромным спросом не только в семье, но и у всех соседских

пацанов, проживающих поблизости.

А тут, как раз немецкая киностудия «ДЭФА», взялась снимать фильмы про индейцев по произведениям Фенимора Купера. Разве можно посмотреть такой захватывающий фильм про благородного индейца и неблагородных белых и не прочесть книгу? Очень быстро эти книги по своей изношенности догнали предыдущий перечень.

Были в этом отсеке и книги, на которые мальчишеский глаз не падал, но родители читали с большим удовольствием. Скажем Павел Иванович Мельников – Печерский «В лесах», «На горах». С.А. Новиков – Прибой «Цусима» или К. Седых «Даурия», сюда же можно отнести «Дерсу Узала» Арсеньева, «Созвездие Стрельца» Дмитрия Ногишкина, или его же «Сердце Бонивура».

Но, что удивляло, так это наличие книг со стихами, которыми сами редко интересовались. Скажем песни Беранже. Помню, когда принес эту книгу домой отец, то он сказал, что стихи очень смешные. Не могу не согласиться с этим утверждением. Хотя там были и довольно мрачные «песни». Но в памяти осталось, как папа озвучивал содержание книги. Он читал написанное в каком – то ему одному ведомом ритме, похожем на плясовую. При этом притопывал, немного приседал, смешно откидывал ноги в разные стороны и на распев произносил: «…ей-ей умру, ей-ей умру, ей-ей умру от смеха». Мы просто заливались хохотом!

Очень шикарное было издание в двух томах произведений Генриха Ибсена. Не могу утверждать, все ли из написанного им, опиралось на скандинавские саги? Но содержание было настольно непонятным, а имена и названия настолько сложными, что в голове ничего удержать не получалось. Но вдруг в довольно зрелом возрасте я услышал то же самое, но исполненное под музыку Эдварда Грига и онемел от волшебства воздействия:

Зима пройдет и весна промелькнет,

И весна промелькнет.

Увянут все цветы, снегом их занесет,

Снегом их занесет

И ты ко мне вернешься – мне сердце говорит,

Мне сердце говорит.

Тебе верна останусь, тобой лишь буду жить,

Тобой лишь буду жить…

Как жаль, что не умею петь, а так хочется под эту чарующую мелодию напеть хоть куплет!