Книжные хроники Анимант Крамб

Я только пожала плечами, а отец усмехнулся. Потому что, хотя он и не считал, что юной леди подобает оставаться одной, все же он время от времени потешался над безуспешными попытками моей мамы, которая всеми силами пыталась заставить меня приобщиться к мужскому миру.

Он был убежден, что однажды это настигнет меня и мое сердце, и, как и сердце любой другой девушки моего возраста, мое сердце будет согревать молодого человека, который ищет моего общества.

Пока что мне не хватает стимула, сказал он как-то маме, на что я, стоя у печной трубы, только покачала головой. Я не могла себе представить, каким должен быть этот стимул.

Точно не деньги. Конечно, я не знаю, каково быть по-настоящему бедной, но даже без мужа мое наследство обеспечило бы меня до глубокой старости. Если только пневмония не настигнет меня раньше.

И не социальный статус. Мне не нравились общественные мероприятия, званые вечера, балы и тем более благородное позерство дворян. Меня не интересовали титулы или интриги высшего общества, и я чувствовала себя не в своей тарелке.

Единственное, что оставалось для меня загадкой, – это любовь. Я читала о ней, следила за витиеватой необузданностью и пульсирующими сердцами в стихах и рассказах, но не понимала ее. Как можно найти человека, который был бы твоей родственной душой? На планете миллионы людей, какова вероятность встречи с человеком, предназначенным только для тебя?

Мама утверждала, что, если захотеть, то можно стать счастливой с любым мужчиной. Но, видимо, мне не очень этого хотелось, потому что до сих пор я не могла представить, что с кем-то из ее кандидатов я смогла бы притворяться заинтересованной в разговоре более получаса.

Но действительно ли дело было во мне или, может быть, все-таки в мужчинах, с которыми я встречалась до сих пор?

* * *

Молча я села в гостиной с мамой, решив, что такие умозаключения совершенно бессмысленны и никуда меня не приведут.

Я раскрыла книгу, которую купила за три пенни в книжном магазине на Гарднер-стрит. За свою цену она была довольно большой, в ней рассказывалось о путешествии Джексона Троуга в Индию. Я была как раз на том месте, где он скопил достаточно денег для переправы и сел на небольшое торговое судно, капитан которого показался мне очень подозрительным.

– Анимант. – Мама обратилась ко мне, и я моргнула, возвращаясь из истории в реальность. – Я просто не могу этого понять. Чего ты хочешь? – Она хотела знать, а я лишь скептически подняла брови.

– Я хочу почитать в тишине, мама, – ответила я, хотя и понимала, что это не тот ответ, который она хотела услышать. Ее вопрос касался моего будущего, типа мужчин, которые бы мне нравились, и занятий, которые были бы интересны. Но мне надоело обсуждать это, и в большинстве случаев я уклонялась от ее расспросов, намеренно неправильно понимая ее.

Она снова громко вздохнула, и я увидела, как ее лоб медленно краснел, пока она пыталась подавить гнев и отчаяние.

– Но что насчет завтра или послезавтра? – Она продолжила свое наступление. – Что будет в следующем году или через два года? – Ее голос звучал спокойно, но в то же время немного сдавленно. Мне даже стало ее жаль, ведь она так старалась, но все же не могла меня понять.

– Не волнуйся, мама, – ласково произнесла я и вновь вернулась к книге, ощущая гладкий и прохладный бумажный переплет. – Книги никогда не закончатся, – успокаивающе добавила я, ожидая вздоха, который обязательно должен последовать за этой фразой.

Он был громче, чем я ожидала, но был заглушен Мэри-Энн, которая позвала нас обедать.

* * *

Обед начался в тишине. Отец произнес застольную молитву и положил себе целую тарелку картофеля и тыквы. Мама надулась и демонстративно ела мало, чтобы подчеркнуть, насколько сильно ее нервы пострадали из-за моего поведения, а я прочитала о жалком состоянии каюты, в которой Джексон Троуг должен был провести следующие несколько недель.

– Тебе даже за едой нужно читать? – упрекнула меня мама, и я сразу же захлопнула книгу.

– Прости, мама. Мне было любопытно, как будут развиваться события, – заявила я, выпрямив спину. Я уже достаточно разозлила ее сегодня, так что показывать легкое смирение, безусловно, было лишним.

Она что-то пробормотала, отодвинула от себя тарелку, словно даже смотреть на еду было для нее чересчур, я молча вздохнула и взяла кусок ягненка.

Это был тот момент, когда мир погрузился в тиканье часов и каждый думал о том, что он мог сказать, чтобы положить конец гнетущей тишине.

Нас спас звонок в дверь.

– Кто это может быть? – воскликнула мама, мгновенно просияв, и подняла голову, чтобы выглянуть в коридор через полузакрытую дверь. – Ты кого-то ждешь? – обратилась она к отцу, оставляя попытки вывихнуть себе шею, так как со своего места она все равно никогда не увидела бы дверь.

– Насколько я знаю, нет, – дожевав и вытерев масло с усов, ответил отец.

Глаза мамы внезапно засветились, словно кто-то зажег свечу, и ее взгляд переместился на меня.

– А ты? – выжидательно спросила она, и я закатила глаза.