Читаем Книгочёс полностью

Итак, я снова сидел возле тёмного окна один в тёмном купе и провожал ленивым взглядом убегающие назад, освещённые резкими станционными светильниками перрон, торговые киоски и различные постройки неизвестного назначения. На столе слабо белела, вычесанная из пальца левой руки, книга, а на моей душе было смутно и непонятно. Неожиданные откровения столь известного писателя, произвели на меня странное впечатление — ощущение было такое, словно я в чём-то виноват. Словно это и по моей вине гуляют по миру вычесанные из пальцев книги, заполоняя собой магазины, ларьки и книжные развалы, вытесняя на обочину полиграфического мира настоящую литературу настоящих писателей, вкладывающих в свои произведения душу, а не просто почёсывания пальцев.

Я взял её в руки и машинально огладил корешок. Книга как книга. Не зная, никогда и не скажешь, какова история её написания. И это не её вина, что являет собой не продукт человеческой души, выстраданный и вымученный душными бессонными ночами, а лишь технологическое торжество вычислительного процесса. Хотя, конечно, и это надо признать, создание сотворившей её программы потребовало, возможно, не меньшего вклада души, но… Попадёт такая программа в массы, пойдёт писать губерния и сведётся весь процесс литературного творения к простому чесанию пальца о панель управления курсором.

Из потревоженной книги с лёгким шуршание и еле различимым стуком выпал небольшой пакет тёмной бумаги. Я непроизвольно подхватил его и осмотрел в свете проплывающего против окна яркого натриевого светильника. В пакете был лазерный диск, на нерабочей поверхности которого, перманентным маркером неровно было написано — «КНИГОЧЁС. Фэнтазийное направление». Рассеянно я вложил диск обратно в пакет, пакет в книгу, а книгу опустил на стол. И отвернулся к окну.

Станция, с сошедшим на ней писателем, ушла в темное прошлое, а наш поезд, уверенно набирая ход, стремительно продирался сквозь холодную мглу, периодически подавая сигналы о своём существовании в окружающее пространство. Ехать предстояло ещё долго, подошла пора готовиться ко сну, но мне было лень шевелиться и я непроизвольно начал дремать, погружаясь в призрачный мир грёз, лишь время от времени выныривая в реальность, чтобы сонным взглядом проследить за улетающим в тёмную даль очередным придорожным огоньком. В такие моменты в дремотном сознании моём вспыхивали и уносились прочь слабо связанные мысли. Иногда я ухватывался за них, но чаще они пролетали, ни за что не цепляясь и не оставляя никаких следов. Неожиданно у меня слегка зачесался средний палец левой руки, а пролетающая в этот момент в дурмане сознания, мысль уцепилась за извилину, и я подумал — «А почему бы и нет?»

А действительно, почему бы и не стать мне писателем? В чём трудности? Программа есть, компьютер купим, раз надо. Чесать пальцем — не велика наука, если что, поднатореем и в ней. Конечно, такой славы, какую стяжал Энский, мне вряд ли удастся достичь, ибо ходят уже видать трансляторы по писательской среде — при нашей вольнице вполне вероятно найти его на пиратских рынках программного обеспечения. Туманные, заманчивые перспективы закружились в дремлющем сознании моём. Конкурсы, призы, награды, конференции, выступления на телевидении, девочки берут автографы… Костюмчик надо купить, строгий…

Поезд тряхнуло на стыке, я встрепенулся и открыл глаза. Тёмный вид за окном не изменился, а палец зудел всё ощутимее. Я поднёс левую руку к лицу и сильно укусил свой нагло зудящий палец, а затем строго сказал ему: — «Если не перестанешь зудеть — откушу». Зуд сразу прошел, и я, с хрустом переломив пополам диск с транслятором, умиротворённо улёгся на диванную полку спать. Впереди меня ждали рассвет, утро и ясный день. Надо было основательно выспаться, чтобы встретить их с чистой душой и светлыми мыслями.

29.01.09

Перейти на страницу:

Похожие книги