Книги: Все тексты

ГОЛОС ГОРБАЧЕВА. У целом, вот в таком аспекте!

ГОЛОС МИНКИНА. Спасибо.

ГОЛОС ГОРБАЧЕВА. Усегда пожалуйста.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Это был «Голос Америки» из Вашингто…

Хрип, свист, и снова…

ГОЛОС КОБЗОНА.

Это наша с тобою судьба,
Это наша с тобой биография!

КОРЖАКОВ. А то я не знаю его биографию!

ЕЛЬЦИН. А знаешь, что я тебе скажу, Саша? Тьфу на них на всех!

Выключает приемник, и тут же…

2.

…чья-то рука включает радио. Радио висит над пустой магазинной полкой. Что именно за магазин, непонятно: все прилавки совершенно пусты.

ГОЛОС ИЗ РАДИО. …цен на хлеб связан с тем, что правительство США опять взвинтило цены на зерно для голодающих Кубани и Ставрополья, заявил Стародубцев.

За прилавком стоит Продавщица. Перед прилавком дико озирается по сторонам Геращенко.

ГОЛОС ИЗ РАДИО. Международные новости. На центральной площади Воронежа прошел митинг в поддержку борющегося народа Южной Мубакасы. Собранные простыми воронежцами медикаменты и дротики переданы в посольство Мубакасы и там съедены… А теперь по просьбе пенсионера Петра Семеныча Кузякина из далекого Устьвымлага передаем его любимую песню.

И тут же начинает звучать голос Кобзона, поющего все ту же песню.

ГЕРАЩЕНКО. Девушка, простите, это какой отдел?

ПРОДАВЩИЦА. А вам не все равно?

ГЕРАЩЕНКО. Нет, просто интересно… Здесь птица или говядина?

ПРОДАВЩИЦА. Вам что, меня мало?

ГЕРАЩЕНКО. Вас мне много.

ПРОДАВЩИЦА. Ну и идите себе. (Подпевает). Это наша с тобою судьба…

ГЕРАЩЕНКО. Нет, ну это овощной или кондитерский?

ПРОДАВЩИЦА (в глубину магазина). Люсь, я не могу! Тут какой-то следопыт пришел!

ГЕРАЩЕНКО. Это какой отдел?!

ПРОДАВЩИЦА. Рыбный, гражданин! Рыбный!

ГЕРАЩЕНКО. И когда она будет?

ПРОДАВЩИЦА. Кто?

ГЕРАЩЕНКО. Рыба.

ПРОДАВЩИЦА. Зачем вам рыба, вы что, моряк?

ГЕРАЩЕНКО. Я банкир.

ПРОДАВЩИЦА. Тогда вам нужны деньги!

ГЕРАЩЕНКО. Зачем мне деньги, если в магазине ничего нет!

ПРОДАВЩИЦА. А я?

ГЕРАЩЕНКО. Вы не рыба.

ПРОДАВЩИЦА. Люся, покорми его чем-нибудь, а то он мне совсем голову заморочил!

3.

Сотый отдел ГУМа. На двери надпись — «Спецобслуживание». Из радио — все тот же Кобзон. В продуктовом отделе отоваривается Анпилов. Впереди него без очереди влезает Жириновcкий.

АНПИЛОВ. Эй! Эй, товарищ!

ЖИРИНОВСКИЙ. Вы мне?

АНПИЛОВ. Товарищ!..

ЖИРИНОВСКИЙ. Кто товарищ?

АНПИЛОВ. Вы.

ЖИРИНОВСКИЙ. Гусь свинье не товарищ!

АНПИЛОВ. Кто гусь?

ЖИРИНОВСКИЙ. Гусь — я!

АНПИЛОВ. А кто свинья?

ЖИРИНОВСКИЙ. А это сам догадайся. (Продавщице). Э, милочка, мне вон того балычку…

АНПИЛОВ. Постойте! Но если вы не товарищ, почему же вы отовариваетесь в нашем распределителе?

ЖИРИНОВСКИЙ. Я поесть люблю. Поесть и поруководить!

АНПИЛОВ. Вы из какого райкома?

ЖИРИНОВСКИЙ. Из Сокольнического.

АНПИЛОВ. Лицо знакомое.

ЖИРИНОВСКИЙ. Обознался!

АНПИЛОВ. Но вы — товарищ? В политическом смысле.

ЖИРИНОВСКИЙ. В политическом смысле — да! Теперь — да, однозначно!

АНПИЛОВ. А раньше?

ЖИРИНОВСКИЙ. Раньше я был либеральный господин. Но еще до этого — майор КГБ. А до КГБ — сионист.

АНПИЛОВ. Как же это?

ЖИРИНОВСКИЙ. А так! Это ты, комуняка, всю жизнь головой об одно партбюро колотишься, а я всегда в движении, я сама жизнь, однозначно! Я там, где отоваривают! (Продавщице). Заверни мне этот балычок, душечка, и мармеладику триста граммов, и коньячку! И скорее, стерва, пока опять власть не переменилась!

4.

Лесоповал. Явлинский и Гайдар пилят бревно. Над ними на сосне — репродуктор, из которого льется Кобзон.

ЯВЛИНСКИЙ. Отдохнем?

ГАЙДАР. Застрелят.

ЯВЛИНСКИЙ. Ну и пусть застрелят. Разве это жизнь?

ГАЙДАР. Смотря с чем сравнивать, Григорий Алексеевич. Все относительно.

ЯВЛИНСКИЙ. Знаю, читал.

ГАЙДАР. Так что теперь именно это — жизнь. (Пилят). А потом, знаете, нет худа без добра.

ЯВЛИНСКИЙ. Какое тут добро, Егор Тимурович? Тулуп да валенки.

ГАЙДАР. Что вы! Тулуп и валенки я приобрел еще в декабре девяносто второго года… Вместе со сменой белья.

ЯВЛИНСКИЙ. Тогда что вы имеете в виду?

ГАЙДАР. А то, что мы все-таки объединились, Григорий Алексеевич! Вместе вот… работаем. Так что в историческом смысле я оказался прав.

ЯВЛИНСКИЙ. Это не мы объединились. Это — нас…

ГАЙДАР. А с вами иначе не получается. (Пилят). Хоть так…

ЯВЛИНСКИЙ. Кстати, а где остальные?

ГАЙДАР. Кто где, Григорий Алексеевич! Боровой с Новодворской бежали, переодевшись в женское платье. Хакамада в Мордовии, Панфилова в Токио. Федоровы оба тут, недалеко.

ЯВЛИНСКИЙ. Ну, это ежу понятно. Что делают?