Книги лжепророков

Закончив с телефонными переговорами, Левченко, уставившись на генерала, покачал головой.

— Всё равно я ничего не понимаю…. Ну ладно, ребята где-то через час займут все выезды из этого Гороховца, приметы "газели" я им сообщил. Ещё бы номер! Ну да ладно, на крайняк сгодится и то, что у этой машины белая кабина и синий тент с рыжей собакой. Не в этом дело. Но почему Гороховец?

Генерал улыбнулся.

— По кочану. Знаешь, что находится в окрестностях этого городка?

Левченко задумался — и через минуту, пожав плечами, ответил:

— Гороховецкие лагеря. Ну и что?

Калюжный вздохнул.

— Лагеря — это понятно. Кстати, место историческое — там польскую дивизию имени Косцюшко формировали в сорок втором, и из пленных румын дивизию имени Тудора Владимиреску сколачивали. Но дело не в поляках да румынах, и даже не в том, что на тамошних полигонах весь Московский военный округ может учения проводить с боевой стрельбой, и место ещё и для Приволжского останется.

— А в чём? — Левченко нетерпеливо постукивал по столу так и не убранной пепельницей.

— Ты про такой договор об ограничении обычных вооруженных сил и вооружений в Европе, конечно, слыхал?

— Ещё бы!

— Отлично. — Генерал удовлетворённо кивнул. — Стало быть, про то, что стороны допускают инспекции на свои военные объекты, конечно, в курсе?

— В курсе.

— Гут. В Гороховце — не в самом, конечно, городке, а вёрст за двадцать от него, в лесах — находится Гороховецкий арсенал, в каком хранится, в том числе, и тактическое ядерное оружие.

— Хранится. Ну и что?

— А то, друг мой ситный Дмитрий Евгеньевич, что об этом факте наши недруги — причём, заметь, вполне официально — оповещены. Там, — и генерал неопределенно махнул рукой в сторону окна: — За бугром, все, кому надо, в курсе, что в оном арсенале находится полторы тысячи единиц тактического ядерного оружия — снаряды и боеголовки для ракет.

— И поэтому в этот Гороховец должна прибыть наша "газель"? Ничего не понимаю! Почему?

Генерал вздохнул — на этот раз с ноткой снисходительности.

— А потому, что этот груз, какой она привезёт — должен будет именно из этого Гороховца и убыть! По документам, понятное дело.

— Убыть? Как это — убыть? Куда?

— На кудыкину гору. Ладно, я тебе пока всё, что можно, рассказал. Где сейчас Румянцев?

— Вчера приехал из Тулы, сейчас должен быть у себя.

— Кликни его к себе, мне на второй этаж подыматься что-то неохота. Поручение у меня к нему есть срочное.

Левченко тут же поднял трубку внутреннего телефона, и, набрав три цифры — бросил:

— Дмитрий Германович, подойди ко мне. Генерал видеть желают.

Через две минуты дверь кабинета подполковника Левченко отворилась — и на пороге появился подполковник Румянцев.

— Товарищ генерал-лейтенант, подполковник Румянцев по вашему….

— Ладно, давай без формальностей. — Оборвал его Калюжный. А затем, махнув рукой, добавил: — Заходи, не студи хату.

Румянцев вошёл. Генерал, указав ему на свободный стул, предложил:

— Садись, в ногах правды нет. Дмитрий Евгеньевич говорил, ты вчерась в Туле был?

— Так точно. Возил для исследования установку пассивной радиолокации, что нам в Линце удалось прикупить.

— Ну и как? Силён супостат? Как машинка?

Румянцев поморщился.

— На четверочку. И то, ещё очень надо подумать…. Пока — слабо. Даёт обнаружение максимум в шестьдесят километров и по высотности выше сорок-пятьдесят.

— То есть пока практического значения не имеет?

— Ну, как сказать? Украинские "кольчуги" дают где-то двести километров — но там всё же импульс есть. Эту, австрийскую, обнаружить никак невозможно — но с дальностью пока не очень. Мужики, правда, что её смотрели — говорят, что, ежели те мастера, что её создали, напрягутся — то машинка сможет дать дальность обнаружения в сто сорок — сто пятьдесят километров, и высотность — около тридцати. Тогда можно будет её уже всерьез опасаться…

— Значит, не зря мы сто пятьдесят тысяч евро выплатили за эту железяку?

— Не зря.

Генерал вздохнул.

— Ну, тогда хорошо. У меня к тебе есть одна просьба, зело срочная. У тебя тут, под рукой, какой заводишко есть механический?

— Есть. В Долгопрудном.

— Надо мне сделать тут одну штуку железную, пустотелую — я вот тебе её сейчас нарисую — и залить её свинцом. Плюс понасобачить на неё всяких датчиков, чтобы выглядела загадочно и жутковато. Смогут они её сделать?

— Думаю, да. Когда нужна эта железяка?

— Да нужна она была уже вчера, но завтра к утру будет ещё не шибко поздно.

Румянцев кивнул.

— Сделают. Набросайте мне её вид.

Генерал обернулся к хозяину кабинета

— Левченко, дай-ка мне листик бумаги.

На тут же возникшем листе генерал, немного подумав, набросал эскиз некоего предмета, имеющего форму параллелепипеда.

— Вот такой гробик — сто сорок на шестьдесят на шестьдесят — пущай твои умельцы соорудят. Датчиков разных шесть штук пусть присобачат на верхней панели — я тут нарисовал, где именно, рукоятки для переноски; и весить эта хрень пусть будет четыреста десять — четыреста двадцать килограмм.

Румянцев кивнул.

— Ясно. Сейчас выезжаю, к утру будет готова. Куда отправить?

Генерал глянул на Левченко, и, улыбнувшись, ответил: