Книги лжепророков

— Что-то я не вижу пока особых поводов к тому, чтоб сделать из нас монстров. Война в Чечне реально никого не колышет — да и, кроме того, тот случай с англичанами и новозеландцем совсем не прибавили авторитета бандюкам; ущемление свободы слова, каковое нонче происходит — опять же, по большому счету, никого в Европе удивить не может; они там давно привыкли, что никаких таких свобод у нас днём с огнём не сыскать, так что уж ждать от этих диких русских…. В общем, не наблюдается пока ничего такого, за что на нас может обрушится гнев всего прогрессивного человечества. Книг лжепророков, как вы говорите, действительно, вагон и маленькая тележка — а вот с лжеХристом я пока перспективы как-то особо не просматриваю…

Генерал махнул рукой.

— Это ты ПОКА не видишь. А те, что играют за чёрных — они ведь не дураки. И уверен я — у них в рукаве на этот случай уже парочка козырных тузов припасена, будь спокоен, и фальшивый пророк у них запасён наверняка не один. Не для того они такие траты несут, чтобы потом вхолостую зомбирующие машинки — сиречь, телевидение и прессу — гонять. Какую-то пакость они нам готовят, это к бабке не ходи! Знать, бы, какую…. Заметь, все эти холопы Гуся — боятся, а всё ж в драку с властью лезут; стало быть — что-то там у них на кону весьма серьезное намечается, что-то такое, ради чего можно дальнейшей карьерой смело манкировать. Им-то, конечно, никто ничего не рассказывает — но, я думаю, намекают весьма прозрачно; оттого и ярость такая небывалая для второй древнейшей у наших златоустов телевизионных вдруг прорисовалась. Чего-то эти ребятишки ждут, на чём им бы удалось своё имя — и кошельки, как же без этого — обессмертить… Ладно, вкратце я тебе ситуацию обрисовал. Теперь буду думать — да и ты, пожалуй, напряги мозговые извилины. Не в армии, чай…

Генерал загасил бычок, встал, разогнал руками сигаретный дым — и, не торопясь, покинул кабинет Левченко, из дверей бросив ему на прощанье:

— Думай, подполковник!

Дверь за генералом закрылась. Левченко почесал затылок; да уж, верно генерал подметил — что-то больно густо стало нонче книг лжепророков. Тут уж, хочешь, не хочешь, а приходится ждать явления лжемессии; хорошо ещё, если он будет один…

***

Одиссей решил ехать в Краковец не через Львов — движение даже по окружной там было сложноватым для неопытного водителя, каковым он являлся — а, не доезжая Жовквы, свернул направо, на Немиров, чтобы затем выскочить на шоссе Львов-Жешув уже в Яворове, с севера объезжая Яворовский национальный парк.

Да уж, дороги в этой злосчастной Галиции за два года стали только хуже… Особенно жутким в плане ям и колдобин оказался перегон от Немирова до Яворова, где карта, обещавшая шоссе — врала самым непотребным образом, бездарно тщась выдать за оное обычную грунтовку, по которой, наверное, ещё на заре времён шлялись дружины волынского князя Романа Мстиславича или сына его, Даниила Галицкого — в поисках отрядов короля Мешко или Болеслава Храброго — или же, наоборот, скрываясь от этих отрядов. Одиссей раз двадцать проклял хитроумных украинских картографов — и, лишь к вечеру добравшись до Яворова, решил более судьбу не искушать, а заночевать в этом городке. Тем более — по разработанной им самим легенде он прибыл в эти края для ознакомления с Яворовским национальным парком, так что имело смысл осмотреться на местности, заодно почерпнув местного колорита.

Колорита, как оказалось, было даже с избытком.

Дружелюбная тётка, к которой он обратился на привокзальной площади с вопросом о ночлеге — тут же предложила арендовать у неё второй этаж, запросив за "королевские покои с евроремонтом" всего тридцать гривен, и невнятно намекнув на некие дополнительные бонусы от пребывания на её квартире — за "дужэ нэвэлыки гроши".

Одиссей хмыкнул — но на предложение тётки согласился. "Королевские покои на втором этаже" оказались, как он и предполагал, надстроенной мансардой над обычной западноукраинской хаткой — правда, с некоей претензией на удобства; впрочем, новый польский диван и неизвестной модели телевизор с тремя десятками (!) каналов никак не компенсировали густой, кондовый запах навоза, идущий от хлева — который, по несчастному стечению обстоятельств, располагался аккурат под окнами "королевских покоев".

Одиссей загнал верную "копейку" во двор, и, лишь обустроившись на новом месте — был тотчас приглашён "вечеряти". Последний раз он ел утром, выезжая из Ковеля — так что предложение пришлось весьма кстати.

Оп-ля! За столом на кухне располагались, кроме хозяйки, еще три молодки лет тридцати, пышущие здоровьем и улыбающиеся Одиссею во все свои девяносто шесть зубов. Стоящая на столе трёхлитровая ёмкость с белесым мутноватым содержимым, щедро расставленные тарелки с маринованными огурчиками, фаршированными перцами, грибочками, тонко нарезанными лусточками сала и прочими деревенскими изысками не оставляли никаких сомнений в том, что намечается серьезная пьянка. Одиссей про себя лишь хмыкнул — умеют же люди отдыхать!