Книги крови III—IV: Исповедь савана

Дверь склада продолжала хлопать под порывами ветра. Голоса, едва слышные сквозь завывания бури, перекликались вдалеке. Где салун, где контора шерифа? Все исчезло во мгле. Рики охватило забытое ощущение из раннего детства: панический страх, когда ребенок теряет руку взрослого. Но сейчас в роли взрослого выступал здравый рассудок.

Где-то слева прозвучал выстрел, слегка приглушенный завыванием бури. Рики явственно услышал, как что-то просвистело рядом с ухом, а затем почувствовал резкую боль. Он поднес руку, чтобы потрогать мочку уха; пальцы коснулись чего-то влажного и теплого. Рики потрясенно смотрел на пальцы и не верил, что это кровь, настоящая кровь. Кусок уха был оторван, мочка сильно кровоточила Либо кто-то всерьез хотел размозжить ему череп и промахнулся, либо эта идиотская шутка зашла слишком далеко.

— Эй, люди! — крикнул Рики в никуда, во вздымающийся песок, пытаясь определись местоположение противника.

Ответа не последовало. Вокруг бушевала буря, взвивались порывы горячего ветра и высушенный под палящим солнцем сорняк. Стрелявший мог находиться в двух шагах и, притаившись, ждать неосторожного движения жертвы, чтобы выстрелить вновь.

— Мне это не нравится, — неуверенно, но громко произнес Рики, смутно надеясь, что реальный мир услышит его и придет на помощь.

Никакой реакции. Он порылся в карманах в поисках пары таблеток или чего-нибудь, что помогло бы исправить ситуацию или поднять настроение. Но не нашлось даже завалящего валиума. Рики почувствовал себя голым. Он словно заблудился посередине кошмара Зейна Грея.

Прогремел второй выстрел На этот раз Рики не слышал свиста и решил, что в него попали. Но отсутствие боли и крови опровергало эту мысль.

Затем хлопнула дверь салуна и совсем рядом послышался человеческий стон. В кружащемся мареве на секунду образовался просвет. Рики показалось (ручаться он не мог), что из дверей, спотыкаясь, вывалился юноша, а позади него осталась нарисованная комната со столами, зеркалами и потягивающими виски посетителями. Прежде чем удалось разглядеть подробности, просвет исчез, все опять заволокло песком, и вдруг… Юноша оказался совсем рядом Уже мертвый, с посиневшими губами, он медленно падал прямо на руки Рики. Одет он был не как персонаж вестерна: под жакетом в стиле пятидесятых виднелась футболка с улыбающимся Микки-Маусом.

Из левого глаза Микки текла кровь. Пуля безошибочно нашла сердце жертвы.

Парень приоткрыл глаза и спросил слабеющим голосом:

— Что, черт побери, происходит?

И испустил дух.

Последние слова прозвучали не особенно изысканно, но чертовски прочувствованно. Рики тупо уставился в лицо юноши. Мертвец отяжелел, и не оставалось другого выбора, кроме как опустить его на землю. Когда труп парня коснулся почвы, на мгновение показалось, что под ним смутно видны кафельные плитки. Однако через секунду все исчезло в поднявшейся пыли, и Рики вновь стоял на главной улице проклятого города с трупом у ног.

Его охватило вдруг лихорадочное возбуждение, руки и ноги тряслись, зубы стучали. Он ощутил сильнейшее желание помочиться. Еще полминуты, и он не выдержит.

Где-то здесь рядом, в этом диком мире, должны быть писсуары, думал Рики, пытаясь как-то успокоиться. Здесь должна быть стена с облезлой штукатуркой, испещренная неприличными рисунками и номерами телефонов сексуально озабоченных посетителей. Здесь должны быть смывной бачок, и коробка для туалетной бумаги, где бумаги нет вовсе, и сломанные сиденья. А также запах мочи и дерьма.

«Найди их! — заклинал себя Рики. — Найди хоть что-то реальное, иначе этот материализованный бред окончательно затмит твой разум».

Если исходить из того, что салун и склад расположены на месте туалетных кабинок, то писсуары следует искать позади. Значит, заключил Рики, надо сделать шаг назад. В любом случае хуже не будет. Да и что может быть хуже, чем стоять посреди иллюзорного мира и ждать, когда придет помощь? Или когда тебя подстрелят, как куропатку…

Два шага, два осторожных шага. Только воздух, пыль в лицо и песок под ногами. Однако третий шаг — боже, неужели? — принес желанный результат: Рики уперся рукой в холодную кафельную стену. Он невольно издал радостный вопль. Это, вне всякого сомнения, писсуар, и найти его в столь безумном мире не менее приятно, чем жемчужное зерно в куче навоза Запах хлорки и испражнений казался божественным ароматом.

Рики провел еще раз рукой по облупленной стене, дабы удостовериться, что не обманулся, затем расстегнул штаны и стал освобождать мочевой пузырь. Черт, неужели он победил, неужели кошмар рассеялся? Если теперь он повернется, то не увидит ни трупа, ни пыльной бури, ни склада, ни конюшен… Несомненно, все это химический эффект, паршивые стимуляторы вдруг сыграли с ним дурную шутку. Рики стряхнул последние капли на ботинки, когда сзади послышался голос героя вестерна:

— Ты решил поссать на моей улице, парень?