«Книга Всезнания» (СИ)

========== 1) Начало конца ==========

«Книга Всезнания. Фолиант Абсолюта. Гримуар Совершенства. Имен ей будет дано несметное количество, но лишь те, кто посмеет обладать ею, узнают ее первое имя. Имя, которое откроет ее истинную суть. И книга, созданная демоном Бельфегором, гением открытий и изобретений, станет даром смертным и проклятием их. Творите великие дела, сейте на Земле технический прогресс, упивайтесь властью! И грешите. Поддавайтесь собственным порокам, предавайтесь лени и отдавайтесь демонической книге, созданной в глубинах Ада! Будьте собой, смертные. Будьте людьми. А эта книга поможет вашему грехопадению. Ведь абсолютное знание — это абсолютная власть. А абсолютная власть — это путь в Преисподнюю. Откройте же книгу Бельфегора! И встретьтесь лицом к лицу с собственными пороками. А трое стражей демонического фолианта уберегут его от вашего гнева, когда вы осознаете, куда ведет путь всезнания…»

***

Первый день летних каникул, в этом году пришедшийся на двадцатое июля, выдался на удивление солнечным. Жара стояла неимоверная, даже птицы старались укрыться в тени листвы, лишь бы не летать под палящим зноем. Раскаленный асфальт делал жар еще нестерпимее, а земля ждала дождей, с тоской и надеждой глядя в небо… в безоблачное небо, словно насмехавшееся над ней.

В молчаливом безветрии замерли дома небольшого города Намимори, деревья его парков и, казалось, даже сам воздух. Но у храма на окраине жизнь всё же давала о себе знать: с тяжкими вздохами, глядя на плавящийся под палящим солнцем асфальт и едва передвигая ноги, к ступеням высокой лестницы подходил парень лет шестнадцати. Белая футболка от пота казалась приклеенной к спине, а обычно взъерошенные каштановые волосы мокрыми прядями липли ко лбу и щекам. В карих глазах юноши застыло выражение беспросветной тоски и обреченности, а всё дело было в том, что с утра мать попросила его пройтись по магазинам, отнести ее подруге свежеиспеченный пирог, затем отправить письмо в Италию — отцу несчастного, измученного жарой школьника, а в завершение сходить в храм и повесить табличку с пожеланием успеха отцу, ведь тот недавно писал, что собирается приехать, и женщина очень не хотела срыва этих планов… А вот Савада Тсунаёши, целый день вынужденный бродить по чуть ли не сорокаградусной жаре, уже готов был сказать: «Да не приезжай вовсе, отец! Только дайте мне отдохнуть под кондиционером!» Но всё же Тсуна со вздохами брел к храму, потому как, не выполни он указания, и мать одарила бы его полным тоски взглядом, а репетитор устроил бы Ад на Земле. Получать же подзатыльники от элитного киллера мафии, являвшегося его тренером и домашним учителем, Тсуна не хотел, как, собственно, не хотел он и расстраивать Нану, но в этом он ни за что бы не признался.

— Ну почему опять я? И почему погода такая жуткая? Ладно, еще немного…

Начав восхождение на высокую каменную лестницу, парень подумал, что дождь сейчас был бы для него лучшей наградой — даже фирменные такояки Наны не казались сейчас такими желанными. Наверное, потому что в жару не очень-то хочется есть, но учитывая, что стряпня Наны заслуженно пользовалась огромным успехом среди друзей ее сына, такие мысли могли показать знающему человеку всю безысходность и отчаяние готового растечься по асфальту и испариться парня. Однако дождя не предвиделось, а потому он продолжал восхождение, едва передвигая ноги. И это стало причиной очередной за этот неудачный день неприятности — Тсуна споткнулся. А в следующую секунду он уже летел вниз, успев лишь сдавленно вскрикнуть.

Падение замедлили ветви деревьев и кустов, неизменно заполонявших склоны холма уже много десятилетий. К счастью, Тсуна помнил о традициях, потому поднимался в храм не по центру лестницы, а с краю, и, упав, повалился не на каменные ступени, а в кусты. Пара кувырков вниз по склону, пара вскриков, и, наконец, падение прекратилось. Тсуна лежал в тени деревьев, потирая ушибленные бока и горестно вздыхая, а сень деревьев шептала, что отдых в чаще — куда более приятное занятие, нежели восхождение на холм с целью написать бесполезную табличку с пожеланиями.

Нет, Савада верил в божеств и даже порой в приметы, особенно в неудачные, но, зная характер собственного отца, он был уверен, что и в этот раз Савада Ёмицу не доберется до Японии. Ведь у главы специальной развед-организации крупнейшей мафиозной семьи Вонгола было слишком много дел, слишком мало свободного времени и слишком непостоянный характер. И отменять приезды домой для него было так же естественно, как во время этих самых приездов пытаться хоть немного помочь сыну вжиться в роль будущего босса Вонголы и стать сильнее. Правда, методы Ёмицу выбирал довольно своеобразные, и спарринги с отцом Тсуна запоминал надолго, а потому особым желанием встретиться с родителем не горел. И отчасти именно поэтому тень деревьев сумела убедить его отдохнуть хотя бы немного…