Книга Великих джунглей

Если это путешествие будет неудачным, то вся моя работа в Южной Америке пойдет прахом, ибо я никогда не смогу достичь большего. Меня неизбежно развенчают как визионера и заклеймят как человека, стремившегося лишь к личному обогащению. Поймет ли кто-нибудь, что я не хотел для себя ни славы, ни денег — что я делаю это бесплатно, в надежде на то, что окончательная польза для человечества оправдает долгие годы, потраченные на поиски?»

29 мая 1925 года Фосетт, Джек и Рейли (последний с больной ногой) прибыли в лагерь Мертвой Лошади, где пеоны, нанятые для прохождения первого этапа пути, должны были повернуть обратно. В письме, адресованном своей жене, Фосетт говорит, что он с двумя детьми отправится в путь через несколько дней. Он пишет:

«Мы берем восемь животных: трех верховых мулов, четырех вьючных и мадрингу, ведущего мула, который держит вместе всех остальных. Джек жив и здоров; он становится сильнее с каждым днем, хотя немного страдает от укусов насекомых. Я сам с головы до ног искусан мошкой — туземцы называют этих крошечных насекомых пиумами. Меня беспокоит Рейли. Он по-прежнему ходит с забинтованной ногой, но отказывается вернуться обратно. Пока что у нас достаточно припасов и нам не нужно идти пешком, но я не знаю, как долго это будет продолжаться. Возможно, еды для животных окажется недостаточно. Я не могу надеяться, что выдержу тяготы путешествия лучше, чем Джек или Рейли, но мне придется это сделать. Годы все же сказываются, несмотря на дух энтузиазма».

Это было последнее сообщение, когда-либо полученное от них. Время от времени из джунглей приходили слухи о пожилом, а затем о старом белом человеке, который находится в плену у индейцев или правит ими как местное божество. Появлялись истории о найденных сокровищах или о скелетах погибших путешественников. Спасательная экспедиция, организованная в 1928 году Североамериканским газетным союзом, ничего не обнаружила. Журналист Альберт де Винтон сделал еще одну попытку в 1930 году, но был убит в джунглях. В течение четверти века рождались все новые истории, но не было получено никаких доказательств. То, что «затерянные города» не могли находиться там, где Фосетт ожидал их обнаружить, было неопровержимо доказано; самолеты так часто пролетали над этой территорией, что ни одна группа крупных строений не могла остаться незамеченной.

Полковник считал, что он потерпит неудачу, если не вернется обратно с осязаемыми доказательствами реальности своей мечты. Но он оставил след в истории, хотя сам, возможно, с пренебрежением отнесся бы к этому открытию: его описание волосатых марикоксов имеет для науки большое значение, которое он так и не смог оценить.

Лишь немногие ученые соглашались с интерпретацией легенд и сомнительных документов, собранных Фосеттом, однако ни один из его критиков не ставил под сомнение его личные впечатления. Они оспаривали домыслы полковника, но признавали, что он был внимательным, трезвомыслящим, скрупулезным и правдивым наблюдателем. Поэтому хотя Фосетт и не достиг своей заветной цели — доказательств существования богатейших древних цивилизаций Южной Америки, — его описание смуглого первобытного народа, никак не связанного с американскими индейцами, имеет даже большее значение для расширения наших познаний о человечестве.

Глава тридцать седьмая

ДВА СОВРЕМЕННЫХ ПОРТРЕТА

В наше время многие люди познакомились с джунглями благодаря техническим новшествам, немыслимым даже для наиболее выдающихся ученых прошлого поколения. Мы в буквальном и переносном смысле пользуемся благами, предоставляемыми тропическим дождевым лесом. С тех пор как я в ранней юности увидел огромное зеленое покрывало тропиков, наши знания о них многократно возросли благодаря сотням прагматичных, ясно мыслящих мужчин и женщин. Двумя нашими великими современниками в этой области являются Патрик Патнэм и Колин Тернбулл. Их карьера как бы подытоживает современный прогресс в изучении джунглей.

Патрик Трейси Лоуэлл Патнэм, сын выдающегося американского хирурга, получил высшее антропологическое образование в Гарварде в 1925 году и сразу же присоединился к двухгодичной экспедиции, отправленной этим университетом в Ост-Индию. Он уже заболел тем, что я называю «лихорадкой джунглей», так как дождевые леса обладали для него огромным и непреходящим очарованием. Едва вернувшись из Азии в 1927 году, он отправился изучать первобытные народы Африки по поручению гарвардского музея Пибоди. Остаток своей жизни он провел в Африке, в основном в Бельгийском Конго, совершая лишь короткие поездки в Соединенные Штаты, Брюссель или Лондон. Еще не достигнув тридцати лет, он принял окончательное решение о месте и цели своей жизни.