Книга шестая. Необратимость

Есть мнение, что мне и моим книгам мешает технический возраст. Будь мне хотя бы 55, а лучше 65 лет, нас бы воспринимали седовласыми и непременно умудрёнными старцами. «Нас» в смысле меня и книги. Вопрос недостаточного возраста преследовал меня с давних пор, прямо с института, когда втягивался в юридическую практику. Клиенты неохотно проникались доверием юному специалисту. Все же я становлюсь старше годами и когда-то мои 35 явно прибавят веса, да и книг добавится, но, когда это будет. Есть только «сейчас» и похоже в нем идёт парадоксальная тенденция, чувствовать себя все моложе здоровьем и энергией, словно время обернулось вспять. Стоило сказать про поздний возраст, как тут же начались ассоциации и какое-то вживание в образ. Думается, вряд ли мой слог останется прежним. Вряд ли мысли и поступки будут столь же юными и дерзновенными, а общее состояние какое-то резкое, зигзагообразное, словно дровосек на деляне.

В том возрасте будет явно что-то ещё, что-то невообразимо обстоятельное в манерах и общем восприятии мира. Вместе с тем, кое-что точно останется, ведь я и сейчас замечаю за собой штрихи былых времен, вроде интонации или слов, подхваченных долгие годы назад. Сомневаюсь, что впредь тексты будут усложняться, скорее я найду иной стиль в меру упрощённой, но проницательной манеры. Едва вспоминается пора прежних трёх-четырёх лет, это было где-то так далеко, кажется, от того меня мало чего осталось. Переменчивость как снежный ком сминает прежние состояния, формируя новизну. Само тело трепещет от трансформации, которые тоже шаг не замедляют. Все идёт куда-то туда, о чем ещё думать не положено. Каким я стану года через 2-3?

Сейчас время ускоряет шаг. В мае 2018го еще в Красноярске до переезда к родителям, я написал пару писем себе с датой вскрытия конвертов в мае 2019-го. Дата настала, но открывать не захотелось, слишком живы были те эмоции. Диапазон личностных сдвигов в рамках концепта, и особенно по началу дается со скрипом зубов. Перемены не спрашивают. Иной раз, казалось, что день движения во взаимодействии с Проводником приравнивался к году прежней жизни. И все же не открыл. Затем прошёл ещё год, уже жил в Москве, но все равно открывать не захотелось.

Скоро наступит очередной май, но, пожалуй, сохраню их подольше. Мне, образца 2017 года, ни за что бы не поверилось, что все это может приключиться. Так долго и так выразительно недолюбливал столицу, но оказался там, где было страшнее всего оказаться. После такого волевого и болевого рывка, переезд в любой город любого континента уже не составит значительных усилий. Просто техническая работа. Будет иной пространственный скачок туда, где меня уже ждут.

Книга про Путинцева

Уже не в первый раз мир подкидывает идею написать книгу именно про моего Проводника. Вовсе нечасто я упоминаю его имя в своих текстах, и тому есть мотив. Где-то прежде вроде бы я этого уже касался, но затрону и сейчас. Не то чтобы я жадничал употребить лишних двадцать букв его имени, и не то, чтобы хотел стянуть лавры на себя. В ходе одного из давних диалогов, с его стороны были вполне утвердительные предположения на этот счет, мол моя гордыня тянет покрывало на себя. Кроме того, нужен был период центрирования на себе без внешнего идолопоклонничества.

В свою очередь отчего-то чувствую, что не пришел черед и пока уместнее напустить туману из таинственности. Просто он есть, и это первоисточник. В конце концов, в анналах детективных хрестоматий говорится, что сокрытое наращивает интригу, а значит ценность саму по себе. Вероятно, тем же принципом вдохновлялись основатели культуры женского нижнего белья. Тело в выгодном элегантном белье создает больше сексуальности, чем нагота. Кто знает, тот и так знает, к тому же широкий массив узкого круга моих читателей и так в курсе фигур нашего движения. Придет еще время для той книги, быть может совсем скоро. Для такой задачи нам неплохо бы оказаться поближе на продолжительное время, и похоже оно наступает.

Первую книгу «Мой Путь» анонсировал он, причем как книгу о себе. Говорилось, что книга о нем. Анонс был обтекаемым, и в определенной степени лукавым. Нужно же было вдохнуть жизнь в новообразование. Естественно, это заранее не обсуждалось, а суть данного обстоятельства я обнаружил при выходе второй книги. Запросов на приобретение было значительно меньше. Однако, ни одной претензии.

Вместе с тем, писалось по мотивам взаимодействия с ним, но главное, писалось вообще именно благодаря этому движению. Все только через личное проживание. Никак иначе подобная доктрина не смогла бы появиться на свет. Описывать жизнь откровенно, художественно и с погружением составляет залог вдохновения для меня. Вместе с тем, сам предмет повествования образовался благодаря той судьбоносной встрече. Крайне сомнительно, чтобы в прежнем образе жизни я нашел время и вдохновение на такую трудоемкую и неприбыльную затею. Само допущение полностью абсурдно!