Читаем Книга рисующих нейросетей полностью

Этот обитатель техноджунглей, я думаю, отлично слышит: не каждому даны две пары таких отличных ушей. Может, он музыкант? Тогда это уже сюжет не для ужастика. Это надо исправить.

Тихий и вкрадчивый серый монстр из рассказа «Молчи!» Единственное, что мы с Проблембо не сумели сделать — это убедить его приложить палец к… ну, скажем так: к губам.

Для стилистического контраста — намёк на знаменитые блуждающие скелеты Бориса Гроха. Ну и просто красиво же! Жутко, тревожно, туман… и что-то такое из тумана… Что-то иномирное такое. Нечеловеческое.

А вот киберпанк и всякое постапокалиптическое мне больше всего нравится у Ройо. Его великолепный альбом «Миллениум». Этот дождь безнадёжный, это нервное сочетание механического и живого… Печалит и наводит на мысли. И я убедил Проблембо сымитировать стиль Ройо, акварель, акрил и карандаш:

И какой из всего этого следует вывод.

У любого из нас есть обалдеть какие возможности. Сделать такую обложку, такие иллюстрации, что это уже будет реально похоже на нарисованное живой рукой, неплохим художником. Никакой нужды в ужасных коллажах и шаблонных картинках уже нет вообще. Можно прямо творить-творить, пришпоривать фантазию, гнать её галопом, делать всякое, о чём ещё недавно и подумать было нельзя.

Нейросеть — покладистый художник. И снова скажу: имея терпение и умея объяснять — вытащите из неё всё, что угодно.

Про крысу — и всякое полезное про нейросеть Problembo

Крысы мне очень нравятся. И как персонажи, и вообще — ну очень интересные звери. На заре туманной юности у меня жили. Крыса Фиска жила, названная в честь того мульта, где крыса по имени Анфиса съела с маком сушки, и сдобные ватрушки, печенье и сардинки — и новые ботинки. Фиска ботинки не ела, но сушки любила и жила у меня в рукаве свитера. Невероятная была чистюля и умница, ласковая — и если бы они жили хоть маленечко подольше, я бы сказал: идеальный домашний питомец для людей, у которых на собаку или кошку не хватает времени или денег на содержание.

Даже домашние, ручные — очень сообразительные. А дикие — вообще орлы интеллекта, у них передние лапочки — как ручки, с ладошкой и пальчиками, они еду берут руками и ещё много что умеют делать. Например, замок клетки открыть — да запросто. В общем, умнющие звери — и можно элементарно целый роман написать, только наблюдая, товарищ Громыко не даст соврать: у неё есть хорошая книга «Крысявки». Как раз про домашних.

И у меня довольно много текстов про крыс, в самом разном духе. Космическая фантастика есть, где про разумных крыс-мутантов на чужой планете. Мрачная сказка или фэнтези про разумных крыс, скитальцев по мирам. И пара рассказов практически без примеси фантастики, просто про интересных зверей. Скажем, рассказ «Время коротко» — про крупного крысюка, который завёлся в ресторане. Мне историю рассказал человек, который работал в службе отлова крыс: что зверь был очень умный, хитрый и внимательный, даже жаль было его уничтожать… в общем, печальная и реальная история.

Я сейчас у себя на странице обложки меняю, научился, вроде бы, делать так, чтобы было интересно и красиво. И вот решил сгенерировать картинку для рассказа «Время коротко» Там обложка стоит уж совсем срамная, а рассказ вполне ещё ничего.

И вот. Моя любимая нейросеть — Проблембо. (На всякий случай, для тех, кто решит пробовать там: она платная, но довольно условно платная, недорогая, а формат изображений в стиле аниме бесплатный). Эта нейросеть от прочих отличается тем, что обычно очень хорошо понимает слова. Мы с ней здорово порисовали. Конечно, товарищ Проблемба отчаянно путается в пальцах, как все нейросети, но в основном — здорово выходит. Красиво и точно, более того — эмоционально. С ней — чуть не как с живым художником общаешься.

И я точно знаю, что Проблемба умеет рисовать зверей. Хорошо рисовать зверей. Вон, какая на верхней картинке поста крыска очаровательная! Крыска-часовщик, совершенно рождественская картинка. Ну и в чём проблема для Проблембы при таких способностях нарисовать очень, очень, очень простую обложку: на блестящем паркете сидит крупная серая крыса и прислушивается. Всё.

Тут делать нечего. Я, мягко говоря, достаточно фиговый художник, мог бы это нарисовать, хоть и маловысокохудожественно. Но все бы поняли: вот паркет, вот крыса. Она прислушивается. Ну криво, ну косо — но крыса и паркет. Рисовать-то чуть.

И я думал: я щас за пять минут сбацаю. И поменяю ту порнографию, которая мне уже глаза до крови натёрла.

И судьба меня немедленно наказала за самоуверенность.

В последнее время мне понравилась модель КавайКреатор. Ага, налёт анимешности, но такой, понимаете, красивой, элегантной анимешности. Как в мультах Миядзаки. И я подумал: будет забавно сделать анимешную крысу. Котики дивно выходят, собачки тоже — очень живо. И крыса выйдет.

И я написал простецкий промт: «Крыса сидит на паркете ресторана и прислушивается». Закинул в КавайКреатор.

Упс! Трогательно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное