Читаем Книга рисующих нейросетей полностью

В общем, мы можем считать, что «компьютерное зрение» даёт не готовый промт, а намёк на промт. Эту самую болванку, которую всё равно придётся редактировать самому, уточняя и изменяя детали.

Но это мы уклонились от темы.

Так вот. Читатель как раз подходит по параметрам — и я пропустил его сквозь «компьютерное зрение». И получил; «насекомое-дракон сидит в зелёной листве, графика, фэнтези, бла-бла, стиль Фроуда». Ну чо, нейросеть — тоже художник, она так видит. Зелёная листва, н-да-с…

Фроуда я сразу заменил Мэтьюзом. А с остальным принялся экспериментировать. В конце концов, быть может, насекомое-дракон — это как раз то, что нужно?

И я обзавёлся пачкой драконов. Практически обычных драконов, не насекомых — ну, с аккуратными намёками только. Вроде таких:

По мне — все чудесные. Но всё-таки такие драконские драконы, больше фэнтезийные. А меня заусило, я решил, что они слишком обыкновенные.

Стал думать, как бы усилить иномирность. Переделал «насекомое-дракон» в «инопланетное насекомое, похожее на дракона». Результаты не замедлили сказаться:

Ничего себе, подумал я. А ну ещё!

А славный, подумал я. По-моему, он читает рукописи. И обстановка у него — типичная такая… ботанический сад. В общем-целом, он уже меньше дракон.

— А если так? — спросила нейросеть.

Я проржался и подумал: нет, книжку можно и отредактировать. В существе что-то есть, хотя эмоция тут какая-то не та. Но что же делать с ботаническим садом?

И я очередной раз переписал промт. В этот раз я почеркал «зелёные листья» и вписал «инопланетные грибы».

— О! Грибы! — обрадовалась нейросеть и, я подозреваю, чего-то электронного нюхнула.

Вообще-то, я имел в виду «сидит на грибе», а не «хищные грибы на мощных ногах ломятся на передний план, душа по дороге бабочек». Но всё равно впечатление произвело.

А нейросеть решила не останавливаться на достигнутом. Ей почему-то очень понравилась идея про грибы. Она даже решила, что на этом можно выстроить целый сюжет, где у героя будет милый домашний питомец, и читать герой будет ему вслух — и у питомца будет отличный слух. Как-то так, в общем:

— Это здорово, спору нет, — сказал я. — Но это как-то не годится для аватарки. Герой должен быть один.

Вот тут-то это чудо и появилось на свет:

Сильно мне понравился. Ну хиппи же, сразу видно. Типичный инопланетный хиппи. Хоботочек умилительный. Читает он, по-моему, не книгу, а свои заметки в блокноте. И не похож вообще ни на кого. Инопланетная раса как есть. И сидит он среди грибов, которые — как та самая нейросеть, и, быть может, даже он питается спорами… ну аккурат как большинство из нас на АТ. Пока споры не перерастают в срач — ими можно отлично питаться, чо!

Я его, конечно, дорисовал и почистил малость. Убрал глюки с небес. А главное — глазки перерисовал. Глазки — важно, хочется, чтобы герой хорошо глядел. Копирую поближе, чтобы было проще сравнить:

Условных крылышек у этого товарища нет — да и ни к чему притворяться, что ты летаешь на этих крылышках. Читатель тоже на своих летать явно не мог. И читающий, и пишущий люд всё равно использует другие системы для полётов.

В общем, если у Мэтьюза был Читатель, то у нас теперь будет Писатель:) Или Мыслитель:) И его хоботок символизирует, что существо он не хищное, и цвет его зелёный говорит о том же самом. И у него большие глаза и уши — потому что мир надо сначала воспринимать, а записывать уже потом.

И, пожалуй, я его поставлю на аватарку. Он — подходящий.

Так какой из всего этого следует вывод.

Во-первых, «компьютерное зрение», несмотря на всю условность и неточность — довольно полезная штука. В конце концов, никому из нас не надо ведь копировать шедевры старых мастеров. Нам надо от них отталкиваться — и развивать свои собственные мысли. А для этого — очень подходит.

Во-вторых, с помощью нейросети можно ухитриться, хотя это долго, сложно и непредсказуемо, создать по-настоящему необычный образ. И оригинальный. Можно.

Потому что в тандеме «человек-нейросеть» главное, всё-таки, человек, его взгляд и ход его мыслей. И я так подробно рассказывал эту историю для того, чтобы стало понятно: хоть рисуешь ты кисточкой, хоть генерируешь рисунок — всё равно двигаешься от замысла. Реализуешь замысел. Технология реализации замысла может быть абсолютно любая — но суть остаётся единой со времён наскальной росписи.

Человечество придумывает всё более сложные конструкции для извлечения звуков и создания упорядоченных цветовых пятен. Но картины и музыку по-прежнему создают художник и композитор — в соавторстве с нейросетью и её создателями, я бы сказал.

Нейросеть, котики и другие звери

Не котик. Удивительный зверь — рыбозаяц.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное