Книга Пророков

— Ты будешь делать то, что я тебе прикажу. И тогда, когда я тебе прикажу!

— Я твой раб, господин, — прохрипел Рогм, распластавшись перед адептом.

Гнев понемногу улегся. «Нельзя все принимать так близко к сердцу, — усмехнулся про себя мастер, — ты уже не молод, не забывай об этом».

— Принеси мне чашу! — приказал он.

Глит выполз из зала на брюхе. Прошло немного времени, и он вернулся, уже на задних лапах, с чашей, выполненной из черепа. В глазницы были вставлены драгоценные камни, а по ободу шла широкая золотая полоса.

Адепт принял череп и поднес к губам:

— Ты прогневал меня, раб, но я милостив. Дарую тебе прощение.

Глит припал к стопам С’таны.

Мастер осушил чашу и, достав из манжета рясы кружевной платок, вытер губы. На желтоватой материи вмиг проступил багрянец: в чаше-черепе была кровь — кровь его, С’таны врагов. Рано или поздно наступит благословенное время, когда врагов не останется. Тогда, быть может, придется довольствоваться кровью своих сторонников. Впрочем, до этого еще очень далеко…

С’тана отослал лемута и вновь уселся перед экраном.

— О, кажется, мой старый знакомый Пер Дигр вновь нарывается на неприятности. Что ж, вскоре я их ему обеспечу.

Мастер поудобнее расположился в кресле и весь ушел в реальность, предоставленную магическим экраном. С холодной усмешкой на губах С’тана наблюдал за группой людей, разбивающих лагерь в Тайге. Их действия были столь неумелы и робки, что мастер мало-помалу развеселился. Примитивный шалаш из еловых веток возводился чуть ли не целый час! А костер, кажется, не удалось разжечь вовсе. Ах, если бы у врага было побольше таких воинов…

С’тана не отдыхал уже трое суток, и долгое сидение перед магическим экраном навевало на него сон. Мастер все менее отчетливо различал маленьких человечков, копошащихся среди листвы. Их голоса становились все тише, а речи невнятнее. Наконец, правитель Мануна провалился в страну грез, в тот мир, где он был действительно всемогущ.

* * *

Размеренной походкой бывалого воина Дигр, облаченный в доспех из толстой грубой кожи, с латными бронзовыми пластинами на предплечьях, молча прохаживался перед строем рекрутов. Пятьдесят пар глаз неотрывно следили за каждым его движением. Массивный боевой крест вспыхивал солнцем на груди священника, правая рука нервно поглаживала рукоять тесака. Строй замер, словно готовясь к буре. И буря разразилась.

— Если не хотите пополнить гильдию трупов, — взревел Дигр, — вы должны быть внимательны. Это пока единственное, что от вас требуется, черт побери! Скажи, Дик, разве я не показывал тебе, как следует метать нож? Тогда почему, скажи на милость, ты взял его за рукоятку?!

Паренек потупился и пробормотал что-то невнятное в свое оправдание.

— А ты, Лиг? Разве не ты спрашивал у меня, как пользоваться самострелом? Если бы я не подоспел вовремя, то тебе бы оторвало пальцы. Хотя, может быть, ты этого и добивался? — Неистовая ярость клокотала в священнике.

Воинская база Легиона стражи располагалась в том месте, которое обнаружил Дигр при своей недавней вылазке. Опасность, таившаяся под кронами деревьев, была не слишком велика и в то же время достаточна для того, чтобы держать в напряжении «молодняк». Помня о предостережениях Солайтера, Дигр контролировал сознания новобранцев, не допуская слишком сильных фантазий или эмоций.

За начальником тенью следовал кентурион. Один вид его убеждал новоявленных стражников в том, что службу следует нести добросовестно. Это был человек огромного роста и необыкновенной физической силы, с лицом, словно вырубленным из глыбы известняка, с рваным левым ухом, сломанным носом и ужасающим шрамом поперек лба. На бедре кентуриона мерно покачивалась внушительная палица.

Репутация у Марка Эдварса была под стать облику. В битве под Нианой он врубился в самую гущу Людей-Крыс и один истребил несметное множество грязных тварей. Тогда-то он и получил свое прозвище — «Крысобой».

Пока начальник стражи бушевал, кентурион не проронил ни слова, но это молчание действовало на новобранцев сильнее, чем ругательства Дигра…

Наконец, Дигр выпустил пар. В сущности, ребята не так уж и виноваты. Мирное ремесло им куда привычнее воинской премудрости. Вон тот, с рыжим чубом, был учеником кожевника, а здоровяк, по-медвежьи переминающийся с ноги на ногу, варил, помнится, чудеснейшую брагу… Между тем, царящее в Нагрокалисе спокойствие — словно затишье перед грозой; после контакта с Солайтером Рой утвердился в этом. И значит, в скором будущем могут понадобиться подготовленные воины…

Когда Рой умолк, кентурион выставил вперед волевой подбородок. Окинув строй тяжелым взглядом, гигант выразительно произнес:

— Теперь вашим воспитанием займусь я!

Строй вздрогнул, издал дружный вздох и замер.

— Именно, — поддакнул Дигр, — именно так. Марк вами и займется, а мне, прошу прощения, надо немного отдохнуть!