Книга Кораблей. Чародеи [СИ]

Я с помощью князя спрыгнула на землю, увидела, как рыжая падает — надо признаться, очень изящно и нарочито падает, и подумала о ней не слишком хорошо.

— Сингарда! — заорали мы с женихом дружно и, сморгнув, переглянулись. Я допрыгала до бортика фонтана и уселась, вытянув раненую ногу.

— Вообще-то Торус ее побил, так что…

На наш вопль сбежалась чуть не половина замка. Впереди всех неслась синеволосая Артемия за руку с Любом — те самые детишки, что нашли и вытянули меня из замкового рва, когда я невесть как оказалась в Твиллеге:

— Вы верну-улись! Живые? Все-все?

Люб бросился на колени перед сестрой и стал ее тормошить:

— Сандра! Что с ней? Она умирает?!

Я плеснула в мальчишку водой из фонтана:

— Не думаю! Водой ее полей…

Люб гневно уставился на меня. Зато Темка послушно окунула косу в фонтан и стала отжимать ее на рыжую. Помогло. Сандра Талька затрепетала ресницами и уселась, морщась, держась за распухшее колено.

— Не все, — ответила я, наконец, на Темкин вопрос. — Сианн остался в Сатвере изображать Торуса.

— Ой-ей, — девочка мокрой косищей прикрыла рот.

— Ну, и плед тоже там почил, — зачем-то прибавила я, сунув ладонь в сапог к ране. Там было тепло и мокро.

Я быстро вымыла руку в чаше за спиной и криво заулыбалась.

— Они очень похожи, Сианн с Торусом, просто одно лицо. Пока рот не откроют — не различишь.

Тут во дворе, переваливаясь и громко пыхтя, объявился дедка Сингард, золотой шевелюрой озарив все вокруг поярче заходящего солнца. Раздвинул толпу. Мрачно склонился над Сандрой Талькой:

— А я говорил, дева, — наставил лекарь толстый палец в ее колено, — а я предупреждал.

Темка потянула Мадре за рукав.

— Господин князь… а мама?

— Алиелор ее вытащит.

Одрин присел на корточки передо мной и отвел руки, сложенные на коленях. Похоже, моя хитрость его не обманула:

— Идите-ка сюда, Сингард.

Но вместо лисокудрого лекаря к фонтану высочила девушка-кухарка — мне ее довелось мельком увидеть, когда я заглядывала в замковую поварню. Светлая коса девицы растрепалась, передник сбился:

— Ой, там! В кустах! — кухарка испуганно взвизгнула.

Дедка ломанулся в кусты и вытянул оттуда нашего медвежонка. Медвежонок вертел башкой и громко чихал от запаха валерианы, пропитавшего Сингардову мантию.

Кухарка отскочила, а Темка — наоборот. И радостно ойкнула:

— Ой! А это мне?

— Тебе. Князь его спас… — я вспомнила улицу деревеньки Вересков цвет с ее пепелищами и трупами, и мне стало нехорошо.

— Медве-едь…. Князь, вы такой смелый… — Артемия восхищенно посмотрела на Мадре.

Одрин слегка смутился.

— Ну… я же тебе обещал. Правда, зеленых в лесу не было, только поспевшие.

И поднял глаза:

— Сингард!

— Ну что вы визжите, князь, как неподстроенная лютня, — проворчал дедка, склонившись надо мной. — Что тут у вас?

Артемия схватила в охапку медвежонка и, обогнув испуганную кухарку, кинулась тыкать зверем в Люба. Он же, держа сестру за руку, ошеломленно хлопал рыжими ресницами.

— Мэтр, вы Талькой займитесь.

— Хромоногой? — крякнул лекарь. — Подождет.

Сингард стал грозно закатывать рукава. Одрин тоже глянул на меня сурово:

— Так, Триллве, кто мне обещал заботиться не только о себе?

Я покраснела.

Этот мужчина… просто несносен. Упрям, приставуч… да что он себе позволяет! Я ему не жена еще!..

Сингард решительно сдернул сапог с раненой ноги. Я взвизгнула. Одрин успел спасти меня от падения в фонтан и сильно прижал к себе.

— От девки… — ворчал златовласый дед. — И где ж я на вас костылей наберусь?

— Меня на руках носить будут, — дотянувшись, я отпила воды из чаши за спиной. Та оказалась солоноватой и пахла осенью. А сидеть с Одрином рядом — я и забыла, насколько это приятно. Но пусть себе не думает…

— Вот и несите барышень в лазарет. А то колготню здесь устроили, — Сингард, ровно на гусей, замахал руками на обступивший нас народ.

— Сатвер! Погодите! Вы же из Сатвера приехали? — давешняя кухарка вертела головой между мной и Талькой, не зная, кого хватать за руки и кому заглядывать в глаза. — Вы там Элвина не видели? Ну, высокого, темненького такого!

И стала смущенно наматывать на палец кончик светлой косы.

— Видели, — на весь двор сказала я. — Только он теперь Элвина.

Очами души я в который раз узрела нелепую блондинку в красном, вертящую Тальку и теряющую «грудь» и парик, и зашлась истерическим хохотом.

— Ой, может, вам водички?

— Спасибо, Клаудиа, тут хватает водички, — Одрин кивнул на фонтан. Легонько похлопал меня по щекам и подхватил на руки.

— А… а зачем ему это?

— Маскируется, — важно ответил Люб за сестру.

— Постойте, а он… он мне ничего не просил передать?

— Просил… ик… чмокнуть тебя в щечку, — отозвалась Талька, пряча лицо в ладонях и трясясь от беззвучного смеха. Повариха просияла:

— Ой, спасибочки! Ой, счастье-то какое!

Брат подергал Сандру Тальку за рукав:

— Ты ж к мастеру Орландо поехала! А как тебя в Сатвер занесло?

Рыжая покраснела.

— Ну, я и доехала…

— Так быстро?

— Ну, мастер меня научил, как дольмены открывать…

— А можно подробнее? — заинтересовался, не отпуская меня, князь Мадре.

Менестрелька взлохматила кудри, вскинула голову и пропела сильным, чистым сопрано:

— Любовь, зачем мою волнуешь кровь?!