Книга Каина

Каин был глубоко тронут, только сейчас он проникся важностью отцовства. Каждый вечер, засыпая, он клал руку на живот Натие и чувствовал движение новой жизни, испытывая большую нежность.

Этого ребенка ожидает хороший прием. И однажды утром под звуки первого весеннего дождя родился мальчик. Как говорили, в сорочке, что считалось знаком благосклонности богов. Он был трогательно похож на Каина: длинный, с загнутым носом, иссиня-черными волосами.

Его назвали Енох, по имени сына Алу Лима. Всего лишь несколько раз мысли Каина возвращались к рождению другого его ребенка. Воспоминания вызвали боль, но Каин отгонял их и, как учил его Ан Нам, думал: «Прошлое мертво».

Муки, его странные спутники, не успевали одолеть Каина.

Но только до того дня, когда с юга пришло известие о смерти Леты.

Оставшись в Ноде, Каин не оборвал связей с домом. Но поддерживал их через своего друга Аст Ана.

Аст Ан был спокойным, умным человеком, большим знатоком всего, что касалось возделывания земли и выращивания скота. По совету Бек Нети уже в первую неделю пребывания Каина в Ноде Аст Ан отправился к родителям наследника.

Он доставил им быков и племенных баранов, разные орудия и хороших работников для возведения построек на горе.

Четыре раза в год Аст Ан отправлялся к родителям с новостями от сына, взошедшего на трон в чужой стране, внимательно изучал их нужды и доставлял потребное, привозил людей, которые могли стать надежными помощниками.

И каждый раз, когда он возвращался с юга, Каин надолго запирался с ним в комнате для тайных переговоров. Он узнавал, что дома жизнь идет своим чередом, что его ребенок растет, что Норея начала ходить, что Лета рада его дорогим подаркам.

Он понимал – и это было самым важным, – что матери пришлись по нраву те новшества, которые он предлагал. Она посылала ему приветы, передавая, что у них все хорошо, что она часто видит его во сне, что Адам его обнимает и он всегда будет желанным гостем дома.

Никогда не тени упрека.

И все же они каждый раз отклоняли приглашение посетить его. Он умел принять отказ без горечи, понимая, что здесь, при дворе, они чувствовали бы себя чужаками.

В последнее время Аст Ан говорил, что Лета заметно сдала, плохо ест и совсем не справляется с ребенком. Но Каин не обратил на это серьезного внимания.

Не хотел обращать – это он понял теперь, с отчаянием слушая рассказ Аст Ана о том, как зимой она тяжело заболела, стала надсадно кашлять и наконец истаяла, несмотря на все усилия Евы.

«Она умерла от скорби, – подумал Каин. И еще: – Я убил ее».

День был в самом разгаре, решение разнообразных дел затянусь далеко за полдень, а потом настало время вечерней трапезы за столом у Нин, и все это Каину пришлось выдержать, пока он не остался один на один с самим собой и со своими мыслями.

Для Натие этот вечер тоже выдался тяжелым: казалось, разговорам и бесчисленным сменам блюд на царском столе не будет конца, а, наблюдая за Каином, она видела, как он бледен.

«Им снова овладела печаль», – думала она, беспокоясь все больше и больше. Ни разу за вечер их взгляды не встретились, и способность понимать друг друга без слов изменила им. «Он, как всегда, измучится, – думала она, – и уйдет в себя. Этого я не позволю». Наконец, когда они остались наедине, Каин, еле сдерживаясь, сказал:

– Я устал и хочу сразу же лечь, если не возражаешь.

– Нет, возражаю, – ответила Натие. – Я знаю, ты опечален, и не лягу, пока ты не расскажешь, что случилось.

На лбу Каина вспыхнула мета, но голос его остался вежливым и холодным:

– Тогда тебе предстоит неприятная ночь.

Натие вошла в спальню, села на стул возле постели. Каин разделся и лег.

Тишина охватила обоих.

«Она сведет меня с ума», – подумал Каин, нуждавшийся в одиночестве. Ему требовалось остаться наедине со своими муками, с этим хаосом в душе, который все нагнетался и нагнетался весь этот вечер. Он закрыл глаза, чтобы не видеть жены.

«Он засыпает, – думала Натие. – Этот сатана хочет заснуть прямо на моих глазах».

Казалось, прошла вечность, прежде чем Каин, стараясь быть дружелюбным, промолвил:

– Зачем ты мучаешь меня, Натие? Иди ложись.

– Нет. Если я лягу, тут же засну. А ты не должен оставаться в одиночестве этой ночью. Даже если и не хочешь разговаривать со мной, знай: я здесь, рядом с тобой, бодрая и сильная.

– Я прожил наедине со своими муками все эти годы, – возразил Каин. – Я привык к ним, тебе нечего бояться.

– Я и не боюсь. Но ты упрям, если не понимаешь, что больше никогда не будешь одиноким. Я знаю о твоих муках, и ты это знаешь.

И вновь наступила тишина, холодные звезды смотрели на них через высокие окна башни.

Каин старался думать спокойно – как учил жрец Ана. «Я сам выбрал это чувство, будто мне угрожает эта ледяная царица, которая сидит и ждет». Но это не помогло. Он действительно чувствовал угрозу.

Пусть бы она хоть говорила, болтала, как Ева.

– Натие, – взмолился он, – ты ничего не знаешь обо мне. А сейчас мне страшно, что ты думаешь о великом гневе во мне, гневе, которого я не вынесу. Если ты не ляжешь и не заснешь, я уйду.

– А я пойду с тобой, – ответила Натие.