Книга йоги. За пределами пространства, времени и желаний

Восточные религии остаются эгоистичными, потому что они знают, что другого пути нет, и когда кто-то эгоистичен, другие получают от этого огромную пользу. На самом деле альтруизм, настоящий, подлинный альтруизм возникает из глубокого эгоизма. Это не противоположности, они не противоречат друг другу: цветы альтруизма расцветают только в человеке, который стал глубоко эгоистичным. На самом деле, быть эгоистом – это естественно. А принуждать людей к чему-то другому – значит делать их неестественными, а все, что неестественно, – это не путь Бога. Все, что неестественно, является подавлением и не принесет вам чистоты.

Поэтому следует помнить: это не моралистические цели. На Востоке нравственности никогда не учили как самоцели, она является просто тенью религии. Когда человек приходит к религии, нравственность возникает автоматически, об этом не нужно беспокоиться. Об этом не нужно даже думать, это происходит само собой.

Так что это гигиенические меры. Они очищают вас, они дают вам внутреннее здоровье.

Когда достигается чистота, у йогина возникает отвращение к собственному телу и нежелание вступать в физический контакт с другими.

Тут есть некоторые трудности со словом югупса. Во всех текстах оно было переведено как «отвращение», потому что в английском языке нет эквивалентного слова. Но это вовсе не отвращение, это неверное слово. Само слово «отвращение» отвратительно. Думать, что у йога возникает отвращение к своему собственному телу, просто невероятно, потому что йоги всегда заботились о своем теле как никто другой. Они заботятся о своих телах так, как никто не заботится о своих телах. У них прекрасные тела. Посмотрите на Махавиру или Будду – их тела прекрасны, они очень пропорциональные, они словно симфония в материи. Так что нет, это невозможно, «отвращение» – неправильное слово, вот что нужно прежде всего понять.

Югупса означает не отвращение. У этого слова очень сложное значение. Существуют три типа людей. К первому типу относятся те, кто безумно влюблен в свое тело, по сути, одержим им. Особенно это относится к женщинам – они полностью ориентированы на тело. Посмотрите на женщину: она никогда не бывает счастливее, чем когда стоит перед зеркалом. Самолюбование – они часами могут крутиться перед зеркалом… одержимость. Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть на себя в зеркало, но когда это происходит часами, это уже похоже на одержимость. Это первый тип, который постоянно озабочен телом – настолько, что забывает, что он существует вне тела. Трансцендентное забыто, он становится только телом. Не он обладает телом, а тело обладает им. Это первый тип людей.

Второй тип прямо противоположен первому: он тоже одержим, но только в обратную сторону. Он против тела, оно ему противно: он разбил зеркало. Он постоянно причиняет своему телу боль миллионами разных способов, он его ненавидит. Первый любит свое тело до одержимости, а второй переходит в другую крайность – ненавидит его. Он готов совершить самоубийство.

Второй тип людей тоже встречается – они могут изображать из себя йогов, но они не йоги. Йог не может ненавидеть. И дело тут не в объекте: йог просто не может ненавидеть, потому что ненависть создает загрязнение. Вопрос не в том, ненавидите вы кого-то другого, или что-то еще, или свое собственное тело: что бы ни было объектом ненависти, ненависть создает нечистоту. Йог не может ненавидеть свое тело. Но именно такого рода извращенных йогов можно встретить на улицах Бенареса – они лежат на острых шипах или на гвоздях, истязая свое тело. Это полная противоположность женщины, наслаждающейся самолюбованием перед зеркалом.

Итак, существуют эти два типа, а между ними, точно посередине, находится третий тип, для которого Патанджали использует слово югупса: он не испытывает отвращения к своему телу, но и не одержим им. Он находится в полном равновесии. Он заботится о теле, потому что тело – его средство передвижения. Он даже относится к телу как к чему-то святому. И так оно и есть: ведь его создал Бог, а как может быть нечестивым то, что создано Богом? Это храм. Его нельзя порицать. Но не стоит и слишком потакать ему – настолько, чтобы терять себя в нем.

Храм не должен становиться идолом, храм не должен превращаться в алтарь. Алтарь – это та сокровенная внутренняя часть, ради которой и построен храм. Не следует поклоняться стенам храма, но не нужно идти и в противоположную сторону – разрушать храм.

Нужна просто глубокая неотождествленность. Вы должны знать: «Я в теле, но трансцендентен по отношению к телу. Я в теле, но не тело. Я в теле, но не ограничен им. Я в теле, но также и вне его». Тело не должно быть ограничением – это просто убежище, и прекрасное убежище. Ему нужно быть благодарным, и нет никакой необходимости с ним бороться. Бороться с телом глупо, это ребячество. Его нужно использовать, и использовать правильно.