Книга Греха

Ко мне подбегает маленькая девочка. Её светловолосая головка украшена двумя огромными розовыми бантами. Она смотрит мне в глаза, наивно, заботливо, проникновенно. И сердце моё наполняется добротой. Девочка протягивает мне ярко-красный бумажный флажок, смеётся и убегает обратно.

Я отхожу в сторону, достаю сигарету из мятой пачки и тут же отбрасываю её в сторону. Смотрю на небо, и на миг мне кажется — облака складываются в улыбке. Ещё долго я стою под стройным тополем и кручу в руках флажок, подаренный мне девочкой.

Евангелие от Матфея (18, 2–3): «Истинно говорю вам, если не обратитеся и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное».

Глава одиннадцатая

I

Почти у каждой корпорации есть собственная конституция. Один из её пунктов гласит: «Быть приглашённым на корпоративное мероприятие — почётная честь. Не приход на корпоративное мероприятие даёт его организаторам право не приглашать Вас более».

Так же и здесь. В секте Кали. С той лишь разницей, что не приход на их вечеринку даёт её организаторам право уничтожить тебя.

Стоя перед резной дубовой дверью с ручкой в виде головы льва, я думаю, что слишком долго пользовался Божьей милостью. Слишком часто заигрывал со смертью. Ведь гнилостная среда рано или поздно приведёт к гниению субъекта, находящегося в этой среде. Сколько ещё я смогу оставаться живым, лёжа в склепе мёртвых?

Дверь открывает бледная девушка в униформе горничной. На ум приходит Гелла из свиты Воланда. Приглашает зайти внутрь. Я чувствую, как адреналин клокочущей рекой разливается по моему нутру. Ещё миг, один шаг за порог, и преисподняя, пристанище гадких бесов и чудовищных демонов, разверзнется передо мной.

Однако внутри дома нет ничего демонического. Смрад серы и палёного мяса не ударяет мне в ноздри. Либо бесы попрятались по норам, либо предпочли принять личины людей. Нет ни древних божеств, ни горящих свечей, ни мистических картин.

«Гелла» предлагает осмотреть дом. Я говорю «спасибо» и после недолгих поисков убежища прячусь в конце длинного коридора, застланного алым ковром. Нервно курю и тереблю бляху ремня.

Наконец, дребезжит звонок, вроде того, что в театре, и я вместе с остальными гостями устремляюсь на пиршество.

Мы собираемся в гостиной. Довольно просторная зала, но всё-таки она маловата для пятидесяти с лишним человек. Видимо, приглашены только избранные. Чем же я заслужил такую честь? В углу залы установлен фонтан, посреди которого высится статуя женщины с чёрным лицом.

Появляется Марк Аронович. Выглядит он как дурная пародия на дьявола из американских фильмов. Его редкие волосы аккуратно прилизаны вокруг блестящей лысины. Одутловатые, как у бассета, черты красно-коричневого лица волнами спадают вниз. Кончики усов приподняты вверх a la Дали. Прореженные брови выщипаны в тонкую, изгибающуюся линию. На нём чёрный, с блестящим отливом костюм и алый плащ с высоко поднятым, торчащим воротом.

Марк Аронович начинает говорить, перекатывая бокал с красной жидкостью из одной руки в другую:

— Дорогие друзья, дорогие позитивные, я собрал вас здесь, в лоне матери Кали, ибо сегодня у нас великий праздник! — Аплодисменты. — Уставши от дел праведных, мы прибыли в родное гнездо, дабы насладиться пиром! Сегодня всех нас ждут знатные игрища! Некоторых из нас ждёт посвящение! И я пью эту кровь за Вас!

Он выпивает бокал до дна. Интересно, в нём действительно кровь или просто вино? Марк Аронович утирает губы алым платком и продолжает торжественную речь. Ораторствует он долго, чувственно, с изящными словесными пассажами и, что называется, лирическими отступлениями.

— Да сбудется великое таинство посвящение!

На центр гостиной выводят молодого белобрысого парня. Лет шестнадцать. Судя по его сумасшедшим глазам, он либо удолбан, либо напуган до крайности. «Это Станислав», — представляют парня.

Аплодисменты. Марк Аронович улыбается.

К Станиславу подходит полная женщина. Кажется, её зовут Люся. Она снимает юбку, оголяя волосатый лобок. Нежно целует Станислава в губы, опускает его на колени. Резко прижимает его голову к своему лобку.

Марк Аронович улыбается.

Люся уходит. К Станиславу подходит Николай, скалится рыжей щетиной. В его руке стакан с белой массой. Он протягивает его парню. Станислав, зажмурившись, выпивает до дна. Капли стекают по его гладкому подбородку. Станислав раздевается.

Марк Аронович приспускает штаны. Его короткий, толстый член эрегирован. Резким движением он всаживает его в Станислава. Тот вскрикивает от боли. Кабаньими ударами Марк Аронович доводит себя до вершины.

Станислав плачет.

Марк Аронович стонет.

К спаривающимся подходит «Гелла». В её руках шприц и жгут. Она берёт кровь из вены Марка Ароновича и вводит её в вену Станислава.

— Да будет так! — раздаётся хор нестройных голосов.

Станислав бледен. Лихорадочный блеск его безумных глаз сменяется пеленой отрешённости. Молча, опустив голову на грудь, он бредёт в толпу.