Читаем Книга формы и пустоты полностью

Аннабель пыталась слушать ее, но не могла сосредоточиться, потому что параллельно пыталась вспомнить разницу между обычным СДВГ[23] и СДВГ комбинированного типа и понять, какое отношение это имеет к Бенни при отсутствии у него гиперактивности. Ее беспокоило, сколько будет стоить рецепт и как оплачивать лечение теперь, когда она работает неполный рабочий день, а главное, конечно, подходит ли это лекарство Бенни. Аннабель знала, что Кенджи бы всего этого не одобрил. Он всегда очень скептически относился к фармацевтической промышленности. Но она сейчас не хотела думать о Кенджи. Она должна была думать о Бенни, принять правильное решение и сделать так, как будет лучше для него. А ещё ее беспокоила эта врачиха, слишком уж молода, чтобы хорошо знать свое дело; наконец, беспокоил шаткий синий стульчик, одна из передних ножек которого готова была подломиться под ее тяжестью. Чего Аннабель действительно хотела, так это встать и уйти, забрав с собой Бенни. Кабинет был хорошо оформлен, чтобы настраивать на веселый и дружелюбный лад, только почему-то не настраивал. На плакате над головой у доктора Мелани был изображен ребенок в ярко-желтом плаще с зонтиком в руках: «После дождя всегда выходит солнце!» Тоже как-то не верилось.

– Начнем с пяти миллиграммов, – говорила доктор Мелани. – Сразу должно быть заметное улучшение, а если вы увидите какие-либо побочные эффекты, сообщите мне.

– Да, конечно, – сказала Аннабель, кивая с серьезным видом.

После небольшой паузы доктор чуть подалась вперед.

– В карточке Бенни об этом ничего не сказано, но я должна уточнить. Вы его биологическая… – Она взглянула на Бенни, не закончив фразу.

Аннабель по инерции продолжала кивать, до нее не сразу дошел смысл вопроса.

– А, вы имеете в виду, не приемный ли он? Нет, конечно нет!

– Просто мне желательно это знать, – сказала доктор Мелани, откидываясь обратно на спинку стула и делая себе пометку. – Что ж, тогда, может быть, посмотрим, как подействует риталин, а затем наметим еще одну встречу… дня через три?

Аннабель снова не сразу поняла смысл фразы.

– Вашему сыну повезло, что в школе отнеслись к нему с вниманием, – добавила врач, помолчав.

– Да, – ответила Аннабель, догадавшись, что решение уже принято и ее выпроваживают. – Да, конечно.

Она с трудом поднялась, испытывая благодарность к маленькому синему стульчику за то, что он не подвел, и посмотрела вниз на Бенни. Он сидел, сгорбив тощую спину, и словно окаменел. Когда мать коснулась его плеча, он даже подпрыгнул. Когда он успел стать таким нервным ребенком?

– Давай, милый. Пойдем. Мне кажется, по дороге домой можно зайти в библиотеку. Вот будет здорово, правда?

Доктор Мелани пронаблюдала, как они уходили, отметив про себя, что мать протянула сыну руку, а тот отстранился. Интересно, подумала она, у него хроническое отвращение к прикосновениям или это минутное настроение. А может быть, он просто не хочет в библиотеку. Ему четырнадцать лет, хоть на вид он гораздо младше. В этом возрасте мальчики не ходят с мамой за ручку. И не считают, что библиотека – это здорово.

Она подошла к своему рабочему столу и включила компьютер, чтобы записать данные о приеме. В истории болезни Бенни были отчеты школьного психолога начиная с седьмого класса. Мелани уже читала их раньше и теперь лишь быстро просмотрела ещё раз. После смерти отца у мальчика возникли проблемы с концентрацией внимания, но никакого лечения рекомендовано не было. Возможно, это была ошибка; ранняя диагностика и лечение – ключ к выздоровлению. Мелани посчитала: шестнадцать или семнадцать месяцев. Почти полтора года у мальчика наблюдались симптомы дефицита внимания. Она открыла шаблон заключения и стала записывать свои наблюдения. На протяжении всего сеанса мальчик выглядел рассеянным, ерзал и раскачивался на стуле, взгляд бегал по комнате. Неохотно отвечал на вопросы об инциденте в школе. Утверждал, что не знает или забыл, чем был вызван его импульсивный поступок. Не смог или не захотел поговорить о своей попытке разбить окно кулаками. Доктор Мелани записала свой диагноз, а также лекарства с дозировкой, сохранила документ и вышла из программы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большие романы

Книга формы и пустоты
Книга формы и пустоты

Через год после смерти своего любимого отца-музыканта тринадцатилетний Бенни начинает слышать голоса. Это голоса вещей в его доме – игрушек и душевой лейки, одежды и китайских палочек для еды, жареных ребрышек и листьев увядшего салата. Хотя Бенни не понимает, о чем они говорят, он чувствует их эмоциональный тон. Некоторые звучат приятно, но другие могут выражать недовольство или даже боль.Когда у его матери Аннабель появляется проблема накопления вещей, голоса становятся громче. Сначала Бенни пытается их игнорировать, но вскоре голоса начинают преследовать его за пределами дома, на улице и в школе, заставляя его, наконец, искать убежища в тишине большой публичной библиотеки, где не только люди, но и вещи стараются соблюдать тишину. Там Бенни открывает для себя странный новый мир. Он влюбляется в очаровательную уличную художницу, которая носит с собой хорька, встречает бездомного философа-поэта, который побуждает его задавать важные вопросы и находить свой собственный голос среди многих.И в конце концов он находит говорящую Книгу, которая рассказывает о жизни и учит Бенни прислушиваться к тому, что действительно важно.

Рут Озеки

Современная русская и зарубежная проза
Собрание сочинений
Собрание сочинений

Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк случайно попавшей в руки книги. Но стоит ли верить словам? Её отец Мартин Берг полжизни провел, пытаясь совладать со словами. Издатель, когда-то сам мечтавший о карьере писателя, окопался в черновиках, которые за четверть века так и не превратились в роман. А жизнь за это время успела стать историей – масштабным полотном, от шестидесятых и до наших дней. И теперь воспоминания ложатся на холсты, дразня яркими красками. Неужели настало время подводить итоги? Или всё самое интересное ещё впереди?

Лидия Сандгрен

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги