Книга духов и воров

— И обещаю, я поговорю с ним. — продолжал ее отец. — Общество приветствует членов семьи, а ты… моя семья, Крис. Ты — моя кровь. Я сделаю все, что смогу, чтобы устроить встречу, но не обещаю ничего больше. Я не могу требовать, я могу лишь попросить. Окончательное решение не в моих руках.

Она кивнула, ее сердце сильно стучало в груди.

— Я понимаю.

— Я свяжусь как только смогу. — он взглянул на часы на запястье. — Но мне уже нужно уходить.

— Ладно.

Он встал, она тоже и, после короткого колебания, он потянулся к ней и поцеловал ее в щеку.

— Я скучал по тебе, Крисси, — сказал он.

Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.

— Я тоже.

Глава 8 Фаррелл

Он проснулся от настойчивого стука в дверь. Утренний свет томно пробивался сквозь оконные щелки, неприкрытые шторами. Застонав, он попытался сесть, прикрывая глаза. Сколько же сейчас времени? Часы у прикроватного столика проинформировали, что было восемь часов. Восемь?

Учитывая то, что его не было дома до пяти утра, он готов был убить любого, кто украл сладкий сон.

Дверь открылась, вошел отец и распахнул полностью шторы.

— Что ты делаешь? — требовательно спросил Фаррелл.

— Хватит лентяйничать. — резко ответил отец. — Это продолжается слишком долго. Вставай.

— Встану, когда высплюсь. Не сейчас.

— Тебе нужно начать думать о своем будущем, Фаррелл.

Тот откинулся на подушки и посмотрел в потолок.

— Сегодня?

— Этот год был трудным. Для нас всех. Но пришло время стать мужчиной, время начать брать на себя ответственность.

Сейчас он не мог справиться с этим.

— Как насчет того, что я начну брать ответственность через несколько часов?

Отец подошел к кровати и одним быстрым движением сдернул одеяла с сына.

— Вставай. Или…

Слова «Или что?» готовы были сорваться с губ, но он сдержал их, прежде чем произнести вслух. Ну что, что? Они собираются отказаться от него? Выбросить на улицу без единого гроша, пока ему не исполнится двадцать один и он не получит наследство? Маловероятно.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он.

— Учеба или работа. Выбирай что-то одно, но тебе нужно сделать этот выбор.

— И я должен выбирать прямо сейчас?

— Нет. Но на данный момент ты можешь быть полезным, поговорив с братом. Он в своей комнате, утверждает, что болен. Он не хочет идти в школу. Это неприемлемо.

— Если он болен…

— Нет, не болен. — губы отца сжались. За бурей, бушевавшей в его глазах, Фаррелл видел беспокойство. — Он не принял события субботней ночи так хорошо, как я надеялся.

Это Фаррелл понял и выругался про себя.

— И, что это значит?

— Это значит, что он нуждается в брате.

Адам замкнулся в себе еще в воскресенье, а Фаррелл отсутствовал большую часть дня и ночи, гуляя с другом, который приехал домой из колледжа на выходные.

Большинство друзей Фаррелла уже уехали из города, рассеявшись по колледжам по всему континенту, оставив его в основном самому находить новых друзей каждую ночь, когда он гулял и которых он обычно забывал к утру.

Фаррелл не побеспокоился даже одеться. Одетый только в просторные черные пижамные штаны, затянутые шнуром на талии, он босиком вышел из комнаты и направился к Адаму. Игнорируя пульсирующую головную боль, постучал в дверь брата.

— Кто там? — спросил Адам угрюмо.

— Это я. Можно войти?

— Нет.

Фаррелл толкнул дверь.

— Спасибо большое. Доброе утро, солнечный свет.

— Я сказал нет.

Фаррелл пожал плечами.

— А я — мятежник.

Адам сидел на стуле возле окна на другой стороне дорогой комнаты, обставленной в стиле остального поместья Грейсонов — дорого и по вкусу их матери, то есть ее любимого дизайнера. Только пара постеров рок — групп, прикрепленных к золотисто — бронзовой дизайнерской стене указывали, что это комната Адама.

— Итак, в чем проблема? — спросил Фаррелл, присаживаясь на край беспорядочной огромной кровати Адама.

— Я не знаю. — Адам провел рукой по светло-коричневым волосам. У Фаррелла волосы были на несколько оттенков темнее и всегда в беспорядке — но, к счастью, его вид ничто не могло испортить, он всегда выглядел модным.

На фото прошлого года в журнале «Фокус Торонто» Адама представили как «ангела» семьи Грейсонов из-за его невинного, мальчишечьего вида и вежливого поведения. Коннор был «одаренным художником». О Фаррелле не говорили ничего, кроме как «средний сын» одного из самых богатых людей города. И эта публикация стерла его отличие, наследуемое от рождения, без вопросов и консультаций. «Придурки».

— Давай, — подтолкнул Фаррелл, когда Адам замолчал. — Поговори со мной. Что-то же происходит.

— Я не могу перестать думать о моменте, когда Маркус вонзил кинжал в того парня. Я не хочу, чтобы отец знал, что это все еще беспокоит меня, но… Я не знаю. Я не знаю, что думать.

— Тот человек был убийцей. — резонно сказал Фаррелл. — Наркобароном. Кто знает, сколько еще людей он убил бы, если бы его не остановили?

— Ладно. Возможно, ты прав, но просто… — Адам со свистом выдохнул. — Почему бы не вызвать копов? Устроить настоящий суд? Жизнь в тюрьме?

— Общество так не работает. — спокойно объяснил Фаррелл. — У всего есть причина, малыш. Поверь мне в этом. Как сегодня твоя рука?