Книга духов и воров(ЛП)

— Болит. — Адам провел пальцами по предплечью, нахмурясь. — Что это был за символ, который он вырезал на мне? Что он означает? Что он делает?

Фаррелл развел руками.

— Это защита — он оберегает нас от болезней. Ни рака, ни диабета, ни опасных изнурительных болячек. Это его подарок нам, точно как он и сказал тебе.

— Кто он? Я имею в виду, что в нем такого, что он может делать подобное?

Предполагалось, что они не будут обсуждать подобные вещи вне встреч в обществе, но Фаррелл чувствовал, что должен убедить Адама, что все в порядке.

— Тебе не нужно беспокоиться обо всем этом, Адам. Маркус тот, кем является на самом деле.

— Что!? Кто? Волшебник?

— Я не думаю, что он посещал Хогвартс, нет.

— Поверить не могу, ты еще и шутишь по поводу всего этого.

Фаррелл замолчал, затем снова сел на край кровати Адама.

— Послушай. Я не знаю наверняка, что в этом миф, а что реальность, но история гласит, что у первоначального сооснователя общества было видение о боге смерти. Он счел видение предзнаменованием, начал охотиться на убийц и других плохих парней и нести справедливость на их задницы. Затем он встретил Маркуса, так похожего на бога из его видения. Они стали партнерами, основали общество как организацию и завербовали членов общества — богатых, так как оба знали, что должны говорить деньги, когда они пытаются изменить этот мир.

Адам уставился на него, будто видел впервые в жизни.

— То есть ты утверждаешь, что Маркус Кинг — бог.

— Я не знаю. Ты видел его. Видел своими глазами, на что он способен…Неужели ты не допускаешь, что подобное возможно?

— Я не знаю, о чем и думать сейчас. Как ты так спокойно относишься ко всему, будто в этом нет ничего такого, будто так и должно быть? Ты же всегда задавал вопросы обо всем! Почему в этот раз все по-другому?

Фаррелл потер голыми ногами одна об одну, чувствуя себя крайне некомфортно. Спокойно ли он относится к этому? Пожалуй…да. Он давно примирился с тем, что происходило на встречах, потому что искренне верил в миссию Маркуса — защищать мир от зла. Но на то, чтобы принять это, как что-то правильное и хорошее, у него ушло три года. А для Адама не прошло еще и двух дней.

— Ты скоро привыкнешь к этому. — сказал он. — Я обещаю, привыкнешь.

— Но я не хочу привыкать видеть, как на моих глазах убивают людей, и не имеет значения, кто делает это или почему.

Фаррелл пытался оставаться спокойным, но мысль о том, что младший брат был таким впечатлительным и ранимым, сильно обеспокоила его. Это могло вызвать серьезные проблемы не только для Адама лично, но и для всей семьи Грейсонов.

— Я понимаю, что тебе не по себе. — сказал Фаррелл, заставляя себя говорить спокойно. — Я чувствовал практически то же самое после моей первой встречи. Но внимательно послушай, что я скажу. Ты слушаешь меня?

Адам повернул свое бледное лицо к Фарреллу.

— Да.

— Ты согласился. Когда Маркус дал тебе право выбора уйти или остаться, ты выбрал остаться. Ты подошел к точке, от которой нет возврата, и ты шагнул за нее, малыш.

Слабость была неприемлема. Слабые долго не выживали — ни в обществе, ни в мире в целом. Он ненавидел то, что отношение Адама ко всему происходящему вновь взбудоражило почти давно забывшиеся вопросы, кружившие в его голове, вопросы, которые так цепко таились в нем с момента посвящения. Кто такой Маркус Кинг? Кто он на самом деле? Откуда он прибыл? И как он может делать то, что делает? Возможно, он узнает правду, когда войдет во внутренний круг Маркуса. От этой мысли дрожь предвкушения пробежала по его позвоночнику.

— Всегда четко помни одно, Адам. Магия, которой обладает Маркус — во имя добра.

— Хороша магия, даже сказать нечего… Публичные казни… Предсказания… Боги смерти… — боль и сомнения на лице Адама сменила ярость. — Да ты слышишь себя, Фаррел? Брать закон в свои руки и просто размахивать магическим кинжалом, ну уж нет, — это вовсе не хорошо! Это мерзко и просто отвратительно! И эти страшные по своей сути поступки не делают его лучше и совсем, слышишь, совсем не оправдывают этого человека, который напыщенно стоял с уверенностью в собственной правоте на той сцене.

Фаррелл потер виски. Было слишком рано для подобных разговоров, и он чувствовал, что от похмелья ему стало еще хуже. Этот разговор пока не имел никакого смысла, но он должен был попытаться. Он не хотел, чтобы у младшего брата появились проблемы из-за того, что тот задает слишком много вопросов. Он сузил глаза и направил свою ярость на брата.

— Разговор окончен. Тебе нужно принять то, что ты дал свое обязующее согласие человеку, подарившему тебе это. — он так крепко сжал предплечье Адама, так что тот открыл рот от боли. И хотя там не было ни шрама, ни какой-либо отметины, Фаррелл помнил как чрезвычайно чувствительна была его рана в течении нескольких недель.

— Ты все испортишь для себя и всех нас, если не возьмешь себя в руки. Слышишь меня?

Лицо Адама сильно побледнело, его темные глаза сверкали как угольки.

— С меня довольно разговоров об этом.