Книга Cнов

Я подошла к Инесс, она была пьяна. Я впервые увидела ее глаза стеклянными, она никогда не употребляла спиртного, не курила и не баловалась ничем из того, что допускали многие из завсегдатаев светской тусовки. Деньги дают огромную свободу, но вместе с этим требуют от человека еще большей ответственности: они дарят ощущение, что ты можешь все, что все в твоей власти. Все, кроме тебя самого. Эти люди разучились управлять собой, при этом управляли многими человеческими судьбами.

– Я повышу тебя, – сказала она, глядя на меня пустыми глазами. – Хочешь большую зарплату? Я буду платить тебе больше… – Она посмотрела в сторону, и взгляд ее застыл. Она провалилась в пустоту. Я тогда думала лишь о том, что меня ждут дома муж и ребенок, что уже два часа ночи, и мне не терпится скорее уйти отсюда. Я просто хочу исчезнуть, я совсем не расположена говорить о деньгах. Я попрощалась и отправилась домой, пешком, даже не стала вызывать такси. Дворец светских развлечений находился неподалеку от дома. Я шла по ночной улице, а на мою голову хлопьями падал снег. «Вы когда-нибудь видели, как падает белое безмолвие?», – спрашивал великий Рамта. В тот вечер я ощутила великолепие медленного падения снега в мире, куда мы приходили играть роли. Медленно, не чувствуя холода, за мной перемещались родные фигуры. Они охраняли меня и готовы были исполнить любое мое желание. Но в моей голове в этот вечер была пустота. Я хотела тишины, я хотела покоя, мне было как-то не по себе. В моей ауре в этот вечер что-то щелкнуло, словно закрылось, я не понимала, что случилось, мне еще предстояло это испытать.

Снег ложился на мои волосы и таял. Воздух был чистым и свежим, город окутала ночная тишь. Я шла, опустив голову, я в этот день очень устала.

Глава 16. Шанс

– Почему ты так рано ушла с мероприятия? – таким вопросом Ин встретила меня на пороге офиса на следующий день.

– Я не могла оставаться дольше, у меня маленький ребенок, – попыталась оправдаться я.

– Ты понимаешь, что твой статус обязывает тебя посещать вечеринки, модные салоны, бутики…– Ин смотрела на меня сверлящим взглядом.

– Что ты хочешь от меня? – не выдержала я. – Чтобы я делала журнал за пять тысяч, при этом дорого одевалась, посещала тусовки? Ты для этого должна изменить ценовую политику. – Мне надоело выслушивать необоснованные упреки.

– Вы имеете столько денег, сколько стоите. – Она окинула жестким взглядом всех нас. – Вы – бездари! – вдруг гневно проговорила она. – Вы – колхоз! Сколько вам можно говорить, что ваши красные дипломы ничто сегодня, у меня нет высшего образования, но я логически рассуждаю, вы же далеки от логики предприимчивых людей!

Вся команда замерла, все ждали, что будет дальше.

Я, как всегда, взяла всю ответственность на себя.

– Как ты смеешь нас оскорблять, мы работаем на тебя…

– Вы работаете на перспективу, – перебила Ин, – и это не оскорбление, это правда. Ты не посещаешь бутики, как ты можешь писать о моде? Ты должна ее знать наизусть!

– Плати мне больше, и я буду одеваться, где пожелаешь, – вспыхнула я. – Ты как руководитель позволяешь себе бесцеремонно оскорблять нас, мне это надоело. Вчера ты обещала повышение, сегодня ты встала не с той ноги и начала нас обвинять.

– Я дала вам шанс, один из миллиона. Никто не берет людей       без опыта на такую работу, я вас взяла. Вместо того чтобы раскручивать журнал, вы неизвестно чем занимаетесь. Мне нужна реклама!

Слушать дальше было невозможно, я не выдержала, мой голос дрожал.

– Я пишу для тебя больше десяти статей в месяц, я планирую номер, я генерирую идеи, я отвечаю за все. Что тебе еще нужно от меня?

Она словно обезумела, но старалась держать себя в руках.

– Ну давай еще поплачь передо мной. Мне нужна реклама, мне нужна окупаемость, Наташа, почему в журнале так мало элиты?

– Ты же хотела, чтобы он был демократичным, обо всем и для всех, мы следуем твоим указаниям. Какие к нам вопросы? – Наталья умела дипломатично выйти из любой ситуации. Чего нельзя сказать обо мне.

– Я спрашиваю, почему Анна не может стать менеджером, работайте над рекламой все. Мне нужно, чтобы журнал был лучшим.

Я опешила. Я просто потеряла дар речи.

– Если я буду заниматься рекламой, кто будет писать? – Я решила, что слезы мои здесь будут весьма неуместны.

– Найдем людей, писать могут все.

Это было последней каплей, после чего я решила, что унижать меня в этой жизни я не позволяла никому, даже маме, когда она порой выходила из себя. Я взяла себя в руки, отстранилась мысленно от ситуации и сказала спокойно, с чувством собственного достоинства:

– Вот и отлично. Я тебя не устраиваю, тогда всего наилучшего. До свидания. Я хочу покоя, больше терпеть это все у меня нет ни сил, ни желания. – Я встала и стала собирать бумаги в папку.

Ин сидела, вперив взгляд в стену.

– Я никого держать не буду и уговаривать тоже. – Ее голос был демонстративно безразличным.

Я вышла из кабинета, меня догнала Наталья.

– Как ты можешь бросить все, это же твое детище? – Наталья смотрела на меня удивленным взглядом.