Книга 22. Язык духовных миров (старое издание)

И это очень помогало. Из тех 12 лет, что я провел с ребе, было примерно месяца 3-4, когда я иногда засыпал на уроках. Я считаю, что это очень хорошо. Изучал я тогда такой материал, который не мог осилить, т.е. не воспринимал совершенно: не мог связать в себе воедино начало и конец: ни чисто научно (математически, физически), ни каким-либо другим образом. При этом очень важно — взять на себя какую-то дополнительную цель, не зависящую от твоего настроения. Нужна конкретная цель, которая обязывала бы тебя к развитию.

Когда ребе не стало, я опять поставил себе задачу: все, что я накопил, — должен издать. Самой первой по важности была книга «Шамати»: ей просто нет цены. И это действительно так.

Вся духовная работа по методикам Бааль Шем Това, Ари и рабби Шимона была обобщена и собрана вместе Бааль аСуламом. Такую методику не смогли сформулировать каббалисты, которые были до него, т.к. еще не было тех, для кого она предназначалась. Поэтому им не давали суметь выразить и сконцентрировать соответствующую мысль. Бааль аСулам смог ее выразить, ребе передал ее мне, а я уже должен передать ее миру.

Он не сказал мне, чтобы я это издавал или не издавал. Он сказал так: «Возьми и пользуйся. Это — тебе». Но он знал, что я всегда веду дела вперед и вширь. Поэтому он наверняка знал, что я захочу эти знания передать миру. Я издал сначала «Шамати», затем — «Даргот аСулам». Вскоре — на русском языке четвертую книжку. И думал, что теперь мне уже ничего не надо делать. Но, опять-таки, начали собираться ученики и начала рождаться группа: сначала из старых учеников, потом из новых.

Поэтому возникла потребность в изложении материала. С другой стороны, я тебе скажу чисто утилитарно: надо чем-то заниматься. Когда ты просто сидишь дома и учишься, то у тебя нет осязаемой цели: она чисто духовная — это очень слабенькая опора.

И поэтому я снова взялся за свою систему и решил, что буду писать книгу на русском языке. Почему на русском? Можно было бы брать кассеты Ребе и переносить их на бумагу, обрабатывать и издавать книжки. И неважно, покупали бы их или нет: в любом случае я бы их издал. Обстоятельства не дали мне выучить литературный иврит, поэтому я и стал это делать на русском языке.

Что я хочу этим сказать? Надо обязательно ставить себе во главе занятий какую-то простую цель — не духовную. Духовную ты подразумеваешь. Но если духовная цель все время будет перед тобой, то, возможно, ты ничего не сможешь делать несколько дней в неделю или в месяц, — это зависит, конечно, от обстоятельств, от человека. Но если стоит перед тобой четкая нормальная цель, типа: «Я сегодня должен проработать столько-то часов, страниц», то этим ты можешь держать себя в рамках.

Эти рамки, как группа или занятия — самые надежные рамки. Поэтому каждый должен поступать так же. Например, обрабатывать ТЭ"С. Нужно составлять максимально понятные графики, таблицы, диалоги в виде вопросов и ответов. Из многотомника ТЭ"С должна получиться книга в 300 страниц, которая бы объясняла все проще.

Не важен способ: резюме ли делать, чертежи с таблицами, или диалоги в виде вопросов и ответов. Самое главное: человек должен этим жить, ибо в этом цель всех 2000 страниц ТЭ"С.

Если Цель творения такая сладкая…

Если Цель творения такая сладкая и хорошая, то почему все к ней не торопятся? А у тех, кто стремится к ней, нет сил до нее добраться?

Я скажу тебе. Прибыл я однажды на урок к Ребе в 3.30 утра. Был сильный дождь. Приехал я с трудом к 3.30, а может быть, даже позже. Пока добирался, машина сломалась по дороге из Реховота. Пришлось оставить ее между Нес-Ционой и Реховотом. Кто-то сделал мне одолжение и довез меня ночью попутно. И вот, наконец, приехал я к Ребе весь вымокший и злой после часа такой поездки.

Когда я приехал, Ребе сидел в комнате один. Он, понятно, волнуется: почему люди не приезжают, что случилось? Через некоторое время начали приходить. Он думал, что я приехал на машине, и поеду сейчас собирать людей. Поэтому и говорит: пойди, позвони одному, позвони другому. Нет никого, кто бы поехал собирать их. Тогда я был единственный, у кого была машина. Я пошел звонить. Возвращаюсь к Ребе, и он спрашивает:

— Скажи мне: почему такой-то не пришел?

Я ему отвечаю:

— Он сказал, что в такой дождь не имеет сил выйти из дома. Что же он может сделать?

— А теперь спроси себя: почему ты все-таки пришел в такой сильный дождь?

— Что же я могу сделать? — снова говорю я.

В этой истории есть два варианта заданного вопроса:

1. Что делать, если идет такой ливень?

2. Что делать, если есть цель, которая заставляет?