У Даньшунь поклонился и жестом приказал Лин принести бамбуковый поднос с закусками — небольшими креветками, «когтями феникса» (подозрительно походившими на цыплячьи лапы), пельменями всех размеров и разновидностей и пирожками с яйцом, — который она опустила на столик, стоящий на циновке рядом с импровизированной жаровней. Там же выстроились в ряд четыре чайничка. Поскольку все обитатели окрестных дворов (в том числе и врач, который утром пришел наложить повязку на ребра) по-прежнему делали вид, что не замечают Эшера, Лин пришлось взять на себя обязанности кухарки и домработницы, в чем ей время от времени помогала ее трехлетняя дочь Мэй-Мэй.
Сегодня Мэй-Мэй тоже пришла вместе с матерью, с самым серьезным видом неся перед собой поднос с единственной тарелкой
— Городу нужна вода, — сказал У, когда Лин с дочерью ушли. — Сами озера очень старые, их выкопали еще при первых императорах. Вода смягчает сушь и не дает разгуляться ветру, а также образует преграду, через которую не могут перебраться демоны. Нельзя, чтобы демоны проникли туда, где живет сам сын Неба.
Эшер кивнул:
— Конечно.
В легендах говорилось, что немертвые не могут пересечь текущую воду. В прошлом году, когда их поезд пересекал Эльбу, Исидро приоткрыл завесу над этой загадкой: «Все дело в притяжении, сродни тому, что вызывает отливы и приливы, — пояснил вампир ломким шепотом, тасуя колоду для очередной партии в карты. — В полночь его влияние на наши способности ненадолго ослабевает. С чем это связано, никто не знает, хотя само явление достаточно известно».
Эшер предположил, что вода в загородном Нефритовом источнике и озерах текла слишком медленно и поэтому не могла остановить вампира, но его поразило сходство поверий.
— Что там есть? — спросил он на своем ломаном китайском. — В десяти землях и морях?
Дедуля У задумчиво посмотрел на него, прищурившись так, что глаза почти скрылись за пухлыми щеками:
— Там сейчас небезопасно, господин Невидимка. Особенно по ночам.
— Когда началось? Люди, — он запнулся, припоминая, как по-китайски будет «исчезать». — Когда
— А! — У сохранял печальный и озабоченный вид, безостановочно поглощая при этом пирожки и обжаренные в яйце кусочки курицы. — Вы слышали эти россказни? Они появились только в этом году, через несколько недель после волнений. Наверное, когда на троне был император, в мире сохранялся хоть какой-то порядок и
Он замолчал, сжимая в узловатых пальцах чашку ароматного хризантемового чая, и в черных глазках-черточках внезапно вспыхнул гнев:
— Это началось почти двадцать лет назад. Все знали, что их сводники и торговцы детьми скупают больше мальчиков и девочек, чем любая другая семья в городе. Говорят, что госпожа Цзо заключила своего рода соглашение с борделями в других городах, и вот там-то и надо искать всех пропавших людей. Но зачем бы хозяйка из Шанхая стала подыскивать девочек в Пекине? На юге бедняков с дочерями не меньше, чем на севере. К тому же Цзо часто покупают некрасивых девушек с большими уродливыми ногами, дочерей нищих и рабочих. За них мало просят.
Он одним глотком допил чай и тщательно вытер пальцы о салфетку с монограммой Пекинского клуба.
— Расскажите о Цзо.
— А! — У отправил в рот последний кусочек бобовой пасты с семенами кунжута. — Госпожа Цзо…
Он устремил взгляд в затянутый тенями угол полуразрушенной комнаты, которая теперь была чисто выметена и прибрана, несмотря на проваленную кровлю.
— Цзо Шаохуа. Болтают, что ее отец был золотарем, но он промышлял не только этим. Он работал на Шуя Цячжу, который тогда был главным над ростовщиками в той четверти города. Шаохуа вышла замуж за Чжэня, сына одного из лучших бойцов Шуя. Но всем в семье заправляла она. Красивая была… как звездное небо. Их и сейчас зовут Цзо, хотя настоящая фамилия ее сыновей — Чжэнь.
— А что стало с бойцом Чжэнем?