Князья Империи 2

Последним оплотом защитников оставался капитанский мостик. На нём находился сам Атилла Верес и его старшие офицеры. Этот отсек был очень просторный, как и у всех линкоров подобного класса, и поэтому хорошо простреливался. Атилла профессионально расставил своих людей на точки, с которых они легко могли контролировать всё это пространство. Как только та или иная группа противника оказывалась в зоне поражения, она тут же переставала существовать. Дюжина плазменных винтовок, одновременно стреляющие со всех сторон, превращали её за несколько секунд в очередную гору трупов. Сам Атилла, стоя в полный рост, поливал огнём, вбегающих в отсек туранцев. Нападающие пытались забросать его и его гвардейцев гранатами, но доспехи тех, легко выдерживали любые взрывы, и гранаты мало чем помогли наступающей стороне.

Тем не менее, неся большие потери, штурмовики всё же, одного за другим, выводили из строя, последних защитников корабля. Вскоре на капитанском мостике остался только диктатор Верес. Его боевые доспехи были пробиты в нескольких местах и покорёжены от взрывов. Атилла был ранен и очень быстро терял силы. Он облокотился на приборную доску и громко закричал, чтобы его услышали у входа:

— Центурион, где ты!

Ему никто не ответил. Несколько штурмовиков показались из-за укрытия и опасливо начали приближаться к нему. Атилла дал короткую очередь из своей винтовки, заставив их упасть на пол и замереть.

— Мне нужен ваш командующий! — крикнул им Атилла, опуская оружие, — я хочу говорить с ним… Где ты, Галат? Ты же сказал, что будешь лично возглавлять атаку… Снова меня обманул, подлец?!

— Нет, я вас не обманывал, — раздался крик центуриона, — это вы меня обманули, когда сказали, что вас здесь — пять сотен…

— Ну, может и обманул по количеству, — согласился Верес. — Но разве мои люди дрались не так, как будто их было пятьсот?!

— Согласен, — признался Езекия Галат, показываясь в проходе, — дрались ваши солдаты отчаянно. В какой-то момент я уже начал считать свои потери — хватит ли у меня солдат, чтобы закончить операцию по захвату вашего проклятого линкора…

— И каковы же цифры? — поинтересовался Атилла.

— Среди моих людей, тысяча двести убитых и тяжелораненых, только на борту, — с горечью в голосе, признался центурион. — Это не считая подбитых десантных модулей.

— Ну, это нормально, — удовлетворённо кивнул Атилла, пошатываясь от слабости, — совсем немного мне не хватило для победы…

— Да, ладно, — усмехнулся Галат. — Вы же, это несерьёзно? У меня в запасе остаются ещё двести целых и невредимых экипажей крейсеров… Я могу подойти, вы не будете стрелять?

Атилла молча, кивнул и положил оружие на приборную доску. Галат медленно подошёл к нему и встал рядом, его люди стали окружать Атиллу со всех сторон.

— Зачем вы звали меня, генерал? — спросил центурион, также пряча за спину свою винтовку.

— Хотел снова поговорить с тобой, — тихо сказал Верес. — Как понимаю, я остался один?

— Да, все ваши люди мертвы, — кивнул туранец. — «Рейтар Галактики» зачищен и полностью находится под моим контролем.

— Поздравляю, это очень хороший трофей, — грустно сказал Атилла. — Когда в твоих руках окажется императорская печать — ты сможешь переформатировать линкор на себя и станешь первым воином-поединщиком в Империи.

— Я не стремлюсь к подобному званию, — усмехнулся Езекия, — и если честно, не очень понимаю всех вас, которые сражаются на дуэлях и гоняются за славой непобедимого воина. Все эти бесконечные турниры и поединки перед строем врага — это архаика, которая скоро умрёт. Сила, за мощными легионами, и сколько бы вы не дрались в поединках чести, победа всё равно окажется в руках того, у кого больше кораблей.

— Ты простой солдат-служака, и тебе не понять того, что испытывает настоящий поединщик, — махнул на него рукой, Атилла.

— Так вы, такой же солдат, как и я, только служили всё время в гвардии, а я в обычном легионе…

— Врёшь, я не солдат, я воин! — воскликнул молодой человек. — И всегда им был, несмотря ни на что!

— Да, ладно… Вы уже давно, и не воин, и не солдат, — снова рассмеялся центурион. — Вы превратились в знатного вельможу и тирана, который любит повелевать. Даже сейчас, когда всё уже потеряно, вы говорите со мной таким тоном, будто я ваш слуга. А не так давно, вы сами были слугой и скромно тянули солдатскую лямку в таком же звании, как и я…

— Мне кажется, что всё это было в другой жизни, — Атилла опустил голову и задумался. — Да, наверное, ты прав Галат, власть подчиняет тебя, и ты перестаёшь быть прежним, как только привыкаешь садиться на трон, а не на стул…

— Не знаю, — покачал головой Езекия, — по мне, так нет ничего лучше — хорошей выпивки, верных товарищей и красивых женщин у тебя на коленях. Все эти ваши игры за императорскую корону, по-моему, не стоят того, чтобы терять свою голову…

— Ты очень умён для своего ранга, ты это знаешь?

— О том, что я умён, мне говорила лишь моя мать, когда я был маленьким, — рассмеялся Галат, — от других я подобной похвалы не слышал. Называли: пронырой, хитрецом и болтуном, но умным — никогда…