Княжич Соколов. Том 3

Недовольно покачивая головой, я миновал ряд ветвистых елей и выбрался на окраину цветочного сада. Мраморные фонтанчики работали как ни в чем ни бывало, разноцветные благоухающие цветы ровными рядами сопровождали нетронутые широкие тропинки, а душу согревала навязчивая аура безмятежности и спокойствия.

Удивительным образом разруха не тронула ни этот тихий сад, ни каменную беседку, расположенную в самом центре.

— Я постою здесь… — сглотнула ком в горле Эмилия и, пошатнувшись, сделала шаг назад и плюхнулась возле ели.

Алекс стоял ровно, но по его лицу стекал пот, а руки напряженно подрагивали. Помедлив пару секунд, парнишка решил последовать примеру Эмилии и присел рядом.

Не ожидал что внутренний контур защиты сада настолько мощный. Я его хоть и чувствовал, но не ощущал совершенно никакого давления. Ни сейчас, ни в прошлый раз.

Хотя Зверева вон тоже стоит как ни в чем ни бывало и смотрит… с ужасом?

— Там, — вскинула она руку в сторону черного пятна в ближайшем кустарнике, — я его знаю…

— Гвардеец, — констатировал я и пошел вперед.

«Око сокола» не пробивало внутрь защитного контура цветочного сада, но поймало эфирный след Елизаветы Елецкой. И исходил он из самого центра.

Зная, что такой след может оставлять и мертвое тело я непроизвольно ускорился.

— Он жив, — коротко бросил я когда поравнялся с лежащим гвардейцем и тут же заметил вокруг еще восемь тел остальных гвардейцев из числа личной охраны цесаревны.

Они были разбросаны по периметру цветочного сада, но нигде вокруг не было ни следов борьбы, ни крови, ни чужого эфира.

Словно они просто… уснули?

Тревожное чувство ворохнулось в груди, и я в несколько размашистых шагов подскочил к резному мостику возле беседки и увидел ее.

— Жива, — облегченно выдохнул я.

Елизавета Елецкая выглядела иначе чем в прошлую нашу встречу здесь. Обернутая в изумрудное длинное платье, девушка забилась в самый угол беседки и сидела, обхватив колени своими изящными ручками. Голова цесаревны была плотно прижата к собственным ногам, а дрожащий голос неустанно и очень тихо повторял фразу «я в безопасности».

Елецкая так ушла в себя, что даже не заметила моего появления.

— Дыхание ровное, зрачки не реагируют, внутренний источник пуст, — констатировала данные «уснувшего» гвардейца Зверева.

Опытный цепкий взгляд моей личной телохранительницы уже обвел весь периметр на предмет угрозы.

— Кома, — констатировал я, мысленно пытаясь понять, как одновременно могли впасть в кому девять гвардейцев, но ничего не приходило в голову.

— Остальных проверить? — уточнила Зверева.

— Нет нужды, — отмахнулся я и в этот момент Елизавета Елецкая медленно подняла голову, — ваше высочество, — приветственно поклонился я и двинулся к мостику.

— СТОЙ! — одновременно вскрикнули с трех сторон, и я так и замер с занесенной в воздухе ногой.

Третьей стороной был голос Мина и именно он заставил меня остановиться и бросить взгляд под ноги.

Мост как мост. Декоративный из красного дерева. Разве что бликует странно…

— Защитный артефакт крови, — выдохнув пояснила Елизавета Елецкая и ткнула пальчиком по каменной кладке беседки, — и рунические камни родового склепа.

— Впечатляющая защита, — похвалил я неизвестного мастера и сделал полшага назад.

И впечатляло меня не сама мощь артефактного сооружения, в которое при активной защите мог пройти только ближайший кровный родственник создателя, а маскировка этой самой мощи. Стоя прямо перед артефактом, я не чувствовал никакой угрозы, даже инстинкт Ловца молчал.

Если бы не перепуганный вскрик Мина я бы точно шагнул вперед.

— И потерял бы ногу, — хмыкнул мой Эфириал, — для начала.

Желание шагать вперед тут же пропало.

— Рада вас видеть, Артем, — натянуто улыбнулась Елецкая, но вылезать из угла беседки все равно побоялась.

Даже голову цесаревна старательно держала ниже каменной кладки, дабы ее не было видно с периметра. Детская фраза «я в домике», которую так любила Есения, заиграла новыми красками. Хотя по Елизавете Елецкой и не скажешь, что вокруг нее раскинут сильнейший защитный контур, который я видел в этом мире.

Войти внутрь я не смогу при всем желании.

— Если это действительно вы… — вспомнив что-то крайне неприятное побледнела цесаревна.

— Сколько раз вас спасти, чтобы вы начали мне доверять, ваше высочество? — миролюбиво улыбнулся я.

— Тут меня не требуется спасать, княжич, — горько усмехнулась Елизавета Елецкая, — не сыщется для меня места более безопасного.

— По вам не скажешь, — осторожно заметил я.

— Ах это, — словно опомнившись оглядела себя девушка, — это страх не за собственную жизнь. А за папу… — сказала цесаревна и ее голос дрогнул на полуслове.

— Поэтому мы здесь, — уверенно заявил я, — долг княжича предписывает мне спасать из беды не только цесаревн, но и государя тоже.

— Они говорили тоже самое, а потом в них… каждого из них словно вселялся другой человек и… и… я успела выбраться, но папа… папа… — всхлипнула Елецкая и слеза побежала по ее щеке.