Княжич Соколов. Том 2

Все еще бушующий вокруг штормовой ветер получил подпитку в виде моего эфира и ведомые моей волей потоки воздуха вонзились в стену огня, начав плотно обволакивать собой каждую огненную частицу, одновременно с этим, лишая все внутреннее пространство кислорода.

Мощь высокоуровневой техники это ослабило, но явно недостаточно.

Магическая часть его структуры игнорировала законы природы и подчинялась исключительно своему хозяину. Где бы они ни был.

В горле пересохло, кожа потрескалась, сердцебиение ускорилось в ответ на окружающие экстремальные условия, но мой разум был спокоен. Сила контролируемого резонанса позволяла мне чувствовать каждую частичку воздуха вокруг и, прикрыв глаза, я взмахнул рукой.

После чего незримая человеческому глазу сила рассекла волну огня надвое.

Такая знакомая и родная сила.

Сила уникальной способности моего эфириала.

Она отозвалась так просто, словно никуда и не пропадала вовсе.

— Мин? — с надеждой в голосе вздрогнул я, но ответом мне было прерывистое тяжелое дыхание. Дыхание, которое на миг сбилось, когда я вслух произнес его имя, — с возвращением, приятель, — тепло добавил я за секунду до того, как стих оглушающий рокот пронесшегося в полуметре от нас магического огня.

— Какого черта произошло… — с ошалелым взглядом произнес Иван Сомов, ледяной щит которого разрушился просто от сопутствующего жара огненной техники.

— М-мы еще живы? — захлопала глазками Эмилия, медленно ощупывая собственное лицо, и тут же напряглась, увидев полыхающие вокруг нас двухметровые сгустки магического огня.

— Научишь также? — с блестящими от восторга детскими глазами подшагнул ко мне Алекс.

— Если начнешь спать меньше десяти часов, научу, — серьезно пообещал я.

— Значит, не в этой жизни, — тут же потерял интерес Алекс и переключился на созерцание причудливо переливающихся негаснущих огоньков чужой магической стихии.

— Стой, Артем… — только сейчас осознал произошедшее Иван Сомов, — это ты сделал?

— Отчасти, — лаконично ответил я, продолжая всматриваться в тьму северо-восточного направления, из которого и пришел удар.

«Око» оказалось не способно обнаружить нашего врага, и я развеял технику, сконцентрировав весь доступный эфир на контроле ветровых потоков вокруг.

— Что значит «отчасти»?! — не успокоился Иван Сомов, — ты только что отразил высокоуровневую магическую технику!!!

— Не отразил, а частично развеял, — автоматически поправил я, — и не я, а… — на миг запнулся я, подбирая слово, — мой дар.

— Не припомню чтобы дар рода Соколовых был на такое способен… — подозрительно нахмурился Иван Сомов.

— Давай потом, Вань. Бой еще не закончен., — вздохнул я и указал пальцем на обнаруженную в восьми сотнях метров цель, что медленно приближалась к нам.

— Знаю, что не закончен, — скрипнул зубами Иван Сомов, — просто я должен был убедиться, что у нас есть шанс победить Витязя.

— Витязя?! — пискнула словно от легкого удара током Эмилия, — откуда тут Витязь?!

— Оттуда же, откуда и там, — кивнул я в сторону фронта, — все северное крыло царской армии было атаковано.

— Атаковано? Кем? Немцами? — удивленно вскинулась девушка.

Нарушение договоренностей о составе противоборствующих «турнирных» сил — это вопиющий акт агрессии на который от нашего государя последует незамедлительный и жесткий ответ.

Вплоть до полномасштабного вторжения в Германскую империю, без оглядки на любые последствия.

Оставлять геноцид молодых талантов Российской империи без наказания нельзя.

Мир не поймет это проявление слабости.

За каждого погибшего одаренного, нужно взять десятикратно больше, иначе обширные границы Российской Империи начнут прощупывать и остальные страны.

Акулы всегда чувствуют запах крови.

— Выживем узнаем, — жестким командным голосом переключил я внимание Эмилии с совершенно ненужных сейчас мыслей на одну насущную двухметровую проблему в бордовом пиджаке, круглых очках и кроваво-красной рубашке.

Существо, аурой куда больше напоминающее эфириала, чем человека, неумолимо приближалось и скалилось в кровожадной улыбке.

Кем бы ни был враг, спешить он не планировал и сейчас растягивал удовольствие. Как охотник, подстреленная жертва которого отказалась умирать после того, как ей прострелили голову и выстрелили контрольным из гранатомета.

Такое чудо может случиться только раз в жизни и грех такое игнорировать.

Хочется же лично посмотреть на живучую жертву, чтобы понять, как это она умудряется жить с прострелянной головой и разорвавшейся ракетой в затылке.

Ну и, разумеется, чтобы добить. Ведь живая жертва это уже свидетель. А кому они нужны.

— Вечер добрый, юные господа, — донесся до нас веселый голос, искаженный нечитаемым акцентом и переливающийся сверкающими огоньками взгляд одаренного остановился на мне.

Молодой аристократ европейской внешности. Аккуратная бородка, гладкая белая кожа и подавляющая волю уверенность, за которой в нечеловеческих глазах скрывалась едва заметная тень.

— Ловец, — уверенно и слегка удивленно констатировал враг, — а я тебя нашел.

— Вы его узнаете? — по-своему интерпретировал услышанное Иван Сомов, и Эмилия с Алексом синхронно покачали головами.

А я узнал.