Княжич

И вот наконец настал торжественный момент! В формалиновом цеху потихоньку, малыми порциями, чтобы не дать раньше времени застыть, на водяной бане готовится феноло-формальдегидная смола. А в это время в лакокрасочном отделе фанерной мастерской рабочие уже смазывают новым клеем листы шпона. Их аккуратно накладывали друг на друга и сжимали в винтовом прессе, специально подогнанном под эту операцию. Дождавшись, пока клей займется, рабочие, под моим приглядом, вынули получившийся прямоугольный клееный фанерный лист и отнесли его в сушильную камеру. Там провели несложные манипуляции с затворами, будущему щиту требовалось придать слегка выпуклую форму.

На следующий день, вынутые из сушильной печи фанерные заготовки под руками мастеров-щитовиков быстро превратились в полноценные щиты. Все щитовое поле красилось в черный цвет, с большим желтым крестом посередине. Затем щиты окантовывались железом – оно просто приклеивалось феноло-формальдегидным клеем, – а затем покрывались лаком на все той же основе. В сутки таким макаром, когда все наловчились в новой работе, выпускалось 30 щитов. Уже к ноябрю весь новый осенний призыв был полностью обеспечен фанерными щитами. Щитовая мастерская могла бы справиться с этой задачей и раньше, да дружине Изяслава Мстиславича больно понравились новые щиты княжича. Пришлось их уважить и немного переделать щиты под конников.

Но занимались мы отнюдь не только щитами. В последующие дни из фанерных заготовок, помещенных в кондуктор, вырезали луки разных габаритов и испытывали их. В итоге через неделю остановились на одной модели фанерного лука, показавшего наилучшие результаты. Этот фанерный лук был с усиленной рукоятью и широкими неразборными плечами. Общая его длина составила 1,7 метра. К тому моменту венецианец уже привез заказанный ему тис, и потому было с чем сравнивать. Фанерные луки отличались лучшей резкостью боя по сравнению с тисовыми луками, при примерно одинаковой силе натяжения в 30 килограммов. Поэтому, оставив тис про запас, было принято окончательное решение вооружать лучников фанерными луками. Лучший тис из ближайших к нам мест растет в высокогорьях Крыма и Кавказа, а фанера на лесопилках клеится из подручных материалов. Незачем новым импортным товаром увеличивать свою и так огромную внешнеторговую зависимость от иностранцев.

Новые луки, в отличие от щитов, дружина, конечно, не оценила, потому как верхом на коне из них стрелять было бы весьма сложно.

Феноло-формальдегидные клей и лак пришлись по душе мастерам, занятым производством колес, иных деревянных и металлических механизмов и приспособлений. К сожалению, купцам и боярам из СПТП иностранным гостям впарить клей и лак было по техническим причинам невозможно. Когда феноло-формальдегидная смола застывала, она становилась непригодной для эмалировки или поклейки чего-либо.

Зато сначала потихоньку, но со временем во все возрастающем масштабе, они начали покупать пластмассовые изделия. Особенным спросом стали пользоваться бакелитовые бусы, гребешки, серьги, кулоны, расчески, шары, игрушки и даже кружки, вместе с тарелками, ложками и прочая мелочевка. На этой бакелитовой ниве я через пару месяцев организовал СП с несколькими боярами и купцами. Самому всей этой безделицей заниматься было влом. К тому же выстраиваемая мной политика из завязанной на лично меня сети лояльных подданных вельмож обязывала с ними сотрудничать и делиться прибылью. Потом я, правда, спохватился, в том плане, что бакелит – товар уникальный в своем роде, можно было бы попробовать ввести его в торговый оборот вместо монет, да уже поздно было отыгрывать назад. И поделки бакелитовые уже широко разошлись в народе, а самое главное, компаньоны не поймут. Репутация, знаете ли, долго зарабатывается, и терять ее из-за непонятной затеи не стоит.

О доспехах для своих пехотинцев, что начал постепенно выпускать раскочегарившийся СМЗ, я тоже не забывал. Все поступающие доспешные комплекты, сделанные из пудлингового железа, в обязательном порядке сначала очищались в разбавленном растворе едкого натра, споласкивались в нескольких водах, затем обезжиривались в спиртовом растворе. После чего окрашивались в черный цвет; чтобы достичь прочной черной окраски, доспех покрывали льняным маслом или олифой, просушивали его над углями. Потом в специально выложенной муфельной печи доспехи сильно нагревали, действуя, однако, с предосторожностью, чтобы серное льняное масло только обуглилось, но не загорелось пламенем. Операция повторялась несколько раз. В результате доспехи получались не только внешне эстетичными, но и были прекрасно защищены от бича всех металлических изделий – ржавчины. Затем они, по уже отработанной технологии, покрывались феноло-формальдегидной смолой.