Княжья доля

Вскользь касаясь международной обстановки, да и внутренней ситуации на Руси, можно сказать, что как раз в эти годы люди, вершившие судьбы мира, один за другим умирают, давая возможность новым, более молодым, творить грядущую историю. Можно с определенной долей натяжки сказать, что именно в период с 1211 по 1218 год сошли в могилу практически чуть ли не все титаны XII века и новый XIII век начался не в 1201 году, а именно в это время.

К таковым случаям можно отнести смерти не только двух римских пап, но также и английского короля Иоанна I Безземельного, короля Кастилии Альфонса VIII Доброго, короля Арагона Педро II, императора Священной Римской империи Оттона III и сразу двух императоров Латинской империи – Генриха I Фландрского и Пьера де Куртнэ. Перечень можно продолжать и продолжать, включив сюда правителя Эпира Михаила Ангела, грузинскую царицу Тамару, болгарского царя Борила и так далее.

Впрочем, впечатляет даже перечень одних только русских князей, в одночасье покинувших этот мир именно в эти годы. В их числе и малозаметные Новгород-Северские – Роман Звенигородский, Святослав Перемышльский и Владимир Галичский, а также Ростислав Ярославич Сновский, Ростислав Рюрикович Вышгородский, Рюрик Ольгович Черниговский и еще с добрый десяток. Помимо них уходят те, кто держал в руках основные нити политики Руси: Всеволод Ольгович Черниговский и Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, а следом за ним и его старший сын Константин. Но говорить о смертях среди князей на Рязани и во Владимирско-Суздальской Руси я не буду. Это тема особая...

Отсюда и неимоверное ускорение происходящих следом за этим, буквально чуть ли не в последующие же годы, событий, из коих некоторые определяют течение не только тринадцатого, но и последующих веков. Одним словом, сама эпоха требовала от молодежи, сменившей «стариков», в частности от того же Константина Рязанского, равно как и от остальных, принятия самых решительных мер, зачастую необычных и меняющих весь, казалось бы, налаженный уклад жизни.

Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности.

Т.2. С.82-83. СПб., 1830

Глава 18 Гусляр по прозвищу Стожар

В себя вовнутрь эпохи соль

Впитав и чувствуя сквозь стены,

Поэт – не врач, он только боль,

Струна, и нерв, и прут антенны.

И. Губерман

Встал Константин на следующее утро весь разбитый и с настроением, мягко говоря, ниже среднего. Причин тому хватало. Главная же заключалась в том, что ему предстоял весьма утомительный денек, начиная с первого ответственного дела – председательствования на княжьем суде.