Князь Владимир

Панас как-то намекнул, что рано еще увлекаться пирами да утехами. Умен боярин, но не докумекал того, что с ходу понял Тавр еще в Новгороде. Князь-то пьет самую малость, больше делает вид, что гуляет вовсю. Здесь на пиру княжеском собирается старшая дружина, бояре, посадники из других городов, старейшины да самый разный и необходимый люд. Где, как не за дружеской чашей, обсудить трудные дела, погасить старые споры? Здесь удается уладить то, что не смог бы войной и набегами. И червенский спор бы решил миром, соберись вот так с ляхами за дружеской попойкой!

Прискакал на взмыленном коне гонец. Тавр его перехватил во дворе, но тот, памятуя наказы великого князя, молчал как рыба, пока не оказался в дальней комнатке, чуть ли не на чердаке, любимом месте князя для тайных разговоров.

Владимир выслушал, помрачнел:

– Ладно, отдыхай… Я пошлю другого, а то с коня свалишься. Волчий Хвост мог бы и не двигаться дальше! Я ж наказал только вятичей примучить, а дальше идти резону не было.

Гонец оторвался от кувшина, прохрипел все еще сухим горлом:

– Да больно легко все получилось! Вятичи вроде бы собрали огромное войско, а потом враз все разбежались. Мы без боев прошли их землю, сожгли для острастки терем их князя, тот бежал куда-то к германцам, а дальше что делать, когда обошлось все без драки? Сами вятичи уже смеялись над своим войском. Мол, волчьего хвоста испужались! Тогда мы и сунулись малость западнее…

– Велики потери?

– Нет, воевода сразу отвел войско. Там спорные земли, без твоего слова он идти не посмел.

– Правильно, – одобрил Владимир. – Волчий Хвост – умелый воевода. Хоть и боится меня, но дело делает. Отдыхай!

Гонец попросил:

– Княже, ежели ответ дашь только к утру, то я буду готов. Только коней дай свежих. Я – воин, мне бы к своим! Там звенят мечи, свищут стрелы, трубят трубы… А здесь – тьфу! – сонное царство. Не для мужей.

– Тебе дадут свежих коней, – пообещал Владимир.

Глава 26

Сувор увел гонца на поварню, заодно распорядился насчет молодых девок опосля трапезы. Ничто так не разгоняет кровь, как девки, что помнут усталое тело, походят по спине босыми ногами, а затем, потешив ему плоть, укроют одеялом и будут сторожить сон, отгоняя комаров. Одну-две Владимир отряжал на ночь с прутьями на пруд, чтобы били по воде, пугали лягух, а то те белопузые своими воплями иным спать мешают…

Тавр, видя хмурое лицо князя, поинтересовался:

– Вести из Царьграда?

– При чем здесь Царьград? – ощетинился Владимир.

– Да так… При слове «Царьград» по тебе сразу пятна начинают ходить. И шерсть поднимается, как у кабана лесного. Как вот сейчас. И морда как у коня вытягивается.

– Брось, – попросил Владимир, чувствуя, что в самом деле кровь горячими волнами бросилась в лицо, а от кончиков ушей можно зажигать факелы. – Какой Царьград, если он принес весть от Волчьего Хвоста. Вятичей воевода примучил с легкостью, а затем решился сунуться на земли червенских городов…

– Ну и?..

– Получил по носу. Да не от самих червенцев или ляхов, а столкнулся с немецкими рыцарями!

– Что будешь делать?

– А что нам остается? Либо идешь вместе с судьбой, либо тебя тащит! А если хочешь победить, то надо вовсе идти навстречу.

Тавр вытащил из сумки лист бересты, звучно и ядовито зачитал ответы князей и родовитых бояр. Тот не привел войско, ибо выдавал дочь замуж, другой не успел убрать урожай, третий только-только распустил войско на прокорм по весям, четвертый просто тягается с братом в соседней земле, потому ни тот ни другой не явились. А были и такие, что попросту не ответили. Ссориться с новым князем Киевским не хотели, но и подчиняться не желали. Так и вернулись гонцы ни с чем.

– А Твердислав, – закончил Тавр, – вообще велел выпороть твоих людей и отпустить без ответа.

Владимир медленно и страшно бледнел. Кровь отхлынула от лица, затем смертельная бледность залила шею. Голос стал низкий и хриплый, пошел рыком к земле, от нее отпрыгнул и как дальний гром прогремел по всем поверхам:

– Без ответа? Это и был ответ! Ну ладно, Твердислав! Я знаю, с кем ты меня спутал!

Он сбежал с крыльца, свистнул. Отрок бегом привел коня. Князь прыгнул прямо в седло. Тавр крикнул вдогонку, чувствуя, что надо спросить:

– А с кем он тебя спутал?

– С человеком, – ответил Владимир хищно, – который ему это простит!

Конная княжья дружина вышла на рассвете, а на пятый день конские копыта застучали по земле знатного боярина. Владимир разделил дружину, Войдана отправил наперехват:

– Ни одному не дай уйти!

– А как отличить виноватого от неповинного?

– А боги у нас на что? – отмахнулся Владимир. – Разберутся. А ты убивай всех, кто побежит.

Они ворвались с трех сторон. Предосторожности оказались лишними: Твердислав оказался застигнут врасплох. Повалив ворота, дружинники секли и рубили всех во дворе, затем прогрохотали сапогами по лестницам терема. Сопротивляющихся закалывали и выбрасывали из окон.