Князь Угличский

Савельев порадовал сломанным стругом. Приплыв в Устюжну, литейщик развил кипучую деятельность: установил паровик на струг, отлил зубчатые колеса, одно небольшое размером другое здоровенное, так как шкив кривошипно-шатунного механизма был высоко оборотистым, а привод буксира требовал меньших оборотов и большего крутящего момента. Местные плотники из досок лиственницы собрали гребные колеса. В итоге струг, проходив несколько дней по реке, одним из гребных колес наткнулся в воде то ли на камень, то ли на бревно и жесткая передача вращения от кривошипа к гребным колесам сломала и передачу и кривошипно-шатунный механизм. Но Федор божился, что струг бегал по реке быстрее всего, что он видел раньше. По его словам обыкновенную волжскую расшиву грузоподъемностью двадцать тысяч пудов самоход потянет без проблем. Но, как я понял, для навигации нынешнего года этот буксир был сыроват и требовал серьезной доработки.

Коробки передач я в прежней жизни, конечно, видел, как они устроены теоретически тоже знал. Валы, зубчатые колеса, подшипники, смазка, а чтобы смазка не утекала, требовался корпус — и на этом все. Данную информацию я и вывалил на Савельева. Так что огромные зубчатые колеса не стоило и переделывать, учитывая их опасность для команды парохода. Дал бы почитать мастеру книги по механике, что у меня есть, но литейщик не знал латыни.

Смотрел на Федора и думал, какую свинью ему подложил. А ведь хороший человек. Ему, с минимальной моей помощью, предстояло за пять лет построить паровоз, а затем и всю железнодорожную отрасль. У меня при мысли о паровой машине на колесах холодный пот тек по спине. Идею то я выдал, а реализация лежала на его плечах. Все, что смогу мастеру я дам: людей, денег, материалы, но создание паровоза упиралось в нынешний слаборазвитый технологический уровень.

Теперь встали новые проблемы: станки металлообработки для зубчатых передач и смазка, то есть нефть. Нефть понятно есть на побережье Хвалынского моря, но может и поближе где найдется. Вместе с Савельевым пошли в наш металлообрабатывающий центр — она же ружейная изба. По пути зашли в старую усадьбу, где стоял княжий двор. Новое поместье было в процессе постройки.

Нашел ключника и дал ему указание:

— Дядька Ждан надобна мне для государева дела нефть, то есть масло земляное. Тебе ведомо оное?

— Ведомо княже, сею черную жижу, деля лечебных дел, пользуют.

— Бо где взять то её?

— Того не ведаю. — Ответил Тучков.

— Ты дядька со многими гостями видишься по торговым делам. Пусти средь них весть, бо кто князю укажет место, где оное масло можно брать бочками, тому будет скидка на удельные товары. А коли привезет сразу бочек десять, тому еще более льгота будет. И вот что дай денег моим людям: Баженко, сыну твоему, Савве Ефимову, Тихону Миронову. Пусть построят себе дворы достойные, где восхотят в Устюжне, а также работные дома, а Баженко лекарскую избу.

— Государь мой, деньгу вестимо на лево да на право разбрасывашь. Тако по миру пойдем в скорости. — Ожидаемо запричитал ключник.

— Во-первых, пусть все видят, кто надобен князю, тот богато живет, а во-вторых, сии люди принесут нам реки серебра. Ты знаешь, дядька яз слов на ветер не бросаю.

Ключник вроде хотел что-то возразить, но поклонился и пошёл искать тех, кого я назвал.

Наконец добрались с Федором до ружейной избы. Из станков, там были горизонтальные сверлильные, и три, по-видимому, токарных станка. Выглядели они на мой взгляд убого. Помнится, за разработку станков отвечал Иван Фролов, ярославский токарь, который конечно остался в Угличе.

Ну что ж опять нашлась служба для Ивана Лошакова. Сей дворянин шёл по военному делу и моей охране и был в подчинении у Афанасия Бакшеева. Отличался он редкой хваткой, мог достать кого и где угодно. Лошакова я и послал за токарем и его людьми. Дабы токарь Фролов ехал в Устюжну, для княжьего дела, не медля. Далее в государевой столице Лошаков должен был найти для меня подьячего посольского приказа Семейку Головина. Печатное дело в Угличе шло ни шатко, ни валко. Затея с типографией стояла на месте. Начальником этой мануфактуры надобно было поставить заинтересованное лицо. Головин же насколько было мне известно, не преуспел в Москве в издании своего учебника по арифметике. Вот пусть и займется печатанием своей книги, да и я ему подкину работенку. Семейка куда сильней меня в латыни, вот я и решил поручить ему перетолмачить и напечатать книги по военному делу и механике, что привез Джакман.

Так что за неимением станков для изготовления деталей парохода, Федор Савельев был ориентирован на постройку ещё нескольких паровиков, на те мои производства, которые не работали в безводную, либо зимнюю пору, ведь приводы для механизмов действовали от водобойных колес, что стояли на плотинах.

Наконец у меня образовалось свободное время. Все вокруг были озадачены, все заняты делами.