Князь советский

Она долго изобретала, что положить в горшок в качестве символа новой жизни, но задремала, так ничего и не придумав.

А утром выяснилось, что Китти засунула в него свои бирюльки.

Глава 23. Советское казино

1.

С тех пор, как Клим уехал, Галя чувствовала себя слабой и безжизненной, будто после потери крови. Происходило что-то очень неправильное: Клим отправил Китти непонятно с кем, непонятно куда, а из Архангельска прислал только одну телеграмму: «Уезжаю в отпуск. Когда вернусь – позвоню».

Про подмосковную дачу и поездку на юг можно было забыть – Галя только напрасно сослала дочку в Ленинград. Впрочем, Тата не жаловалась: ее приняли в пионеры и она была на седьмом небе от счастья.

Лето стояло холодное и облачное. По ОГПУ ходили тревожные слухи – на коллегии был зачитан доклад о перлюстрации солдатских писем: деревенская родня жаловалась красноармейцам на произвол властей, и матери в открытую призывали солдат повернуть штыки против «воров, которые вытряхивают из народа всю душеньку».

– У нас в деревне прямо говорят: «Скорей бы война», – сказала Капитолина, когда Галя пришла в квартиру Клима, чтобы разобрать почту.

– В городе работы нет, а в деревне и вовсе никто ничего не делает. Мужики хлеб убирать не собираются и скотину в поля выгоняют: пусть жрет все, что сможет, – все одно пропадать!

Пока «батюшка-князь» был в командировке, Капитолина занялась молочным делом и тайком, без патента, возила из деревни масло, сливки и молоко. Покупатели у нее были под боком – на первом этаже: «Лигу времени» оттуда выселили, и место безденежных студентов заняли солидные служащие «Пролеткульта». Они занимались разрушением старой, дворянско-буржуазной культуры и созданием новой – пролетарской. Для этого надо было ходить по выставкам и спектаклям и следить, чтобы они отражали классовую борьбу, коллективизм и солидарность трудящихся. Деньги у пролеткультовцев имелись – государство не жалело средств на такую важную работу.

Капитолина взвешивала на безмене узелки с творогом, приготовленные на продажу.

– Слышь, Галь, я одного токаря приворожила, – похвасталась она.

– Меня бабка-знахарка особой молитве научила – «На присушку» называется. И все сработало!

Токарь вот уже два раза звал Капитолину в кино и один раз отсыпал ей семечек из кармана.

– Молитву надо читать на фотографию, – объяснила она. – Мой Терентий на доске почета висит, прямо перед проходной, так я подошла к ней, дождалась удара церковного колокола и сказала:

Встань, мертвец, из могилы,
Дай окаянной силы,
Чтобы раба Божия Терентия
Ко мне присушить,
Чтоб ему без меня не есть, не пить, не жить,
Никогда меня не забыть.
Слово мое – замок,
Ключ сам черт уволок.
Аминь. Аминь. Аминь.

– Думаешь, это молитва помогла? – с сомнением спросила Галя.

– А то ж! Там на доске почета еще бригадир висел, дедушка Аркадий Иванович, так он мне тоже подмигивать начал. Значит, и на него подействовало.

Когда Капитолина ушла, Галя долго стояла посреди коридора в сомнениях: заниматься колдовством – это последнее дело… Но соблазн был слишком велик, и она все-таки пошла искать фотокарточку Клима.

У Китти был альбом, куда она вставляла открытки и фотографии, и Галя помнила, что там имелось несколько снимков Клима, сделанных на документы. Но то, что она обнаружила, повергло ее в смятение: между страницами была вложена фотография дамы, которая когда-то приходила сначала к Климу, а потом к Элькину.

Галя долго смотрела на волоокую женщину с темными кудрями, расчесанными на пробор. Откуда взялся этот снимок? Почему Китти положила его в свой альбом?

Галя перевернула карточку и изумилась еще больше. На обороте имелось зачеркнутое имя: «Нина Купина», а сверху рукой Клима было написано «Миссис Рейх».

Так вот о ком он пытался навести справки! Вот кто оставался у него на ночь и потом совершенно выбил его из колеи!

Кто эта женщина? Рейх – фамилия очень знакомая, но Галя не могла вспомнить, где она ее слышала.

Помимо фотографии Клима, она забрала и карточку Нины – чтобы поколдовать и над той, и над другой. Раз уж решилась на грех, то терять все равно нечего.

2.

Галя завернула Нинин снимок в бумажку и во время очередного визита на Лубянку попросила Ибрагима подсунуть его в карман одному из умерших заключенных. По словам Капитолины, это был самый верный способ погубить соперницу – главное, чтобы мертвец забрал карточку в могилу или, на худой конец, в крематорий.

Добрая душа Ибрагим не отказал – он часто помогал грузить покойников в труповозку, так что ему ничего не стоило исполнить Галину просьбу.

Поблагодарив его, Галя побежала к Алову.

– Ну что, не приехал твой? – спросил он и принялся жаловаться, что они с Дуней совсем замучились ютиться в углу у Валахова – так звали помощника Драхенблюта, который пустил их к себе пожить.