Князь советский

Дело на Купину появилось через десять минут: Алов завел новую папку и подшил в нее собственные воспоминания о встрече с Ниной и рапорты китайцев, с которыми она пересекла советскую границу. Пока зацепиться было не за что, но Алов решил держать ухо востро и повнимательней присмотреться к Климу Рогову и его подруге.

5.

«Книга мертвых»

Галя принесла две новости: одну хорошую, а другую плохую. Хорошая – в ОГПУ нет дела на Нину, а плохая – меня зачислили в «недружественные» журналисты.

Галя аж расплакалась от обиды за меня.

– Зачем ты это сделал?! Теперь тебе во всем будут ставить палки в колеса!

Она попыталась выяснить, как я сумел переправить материал за границу, я вспылил и отправил ее домой.

Жалко ее – сил нет! Видно, что она хочет уберечь меня от неприятностей, но ее настырная забота страшно раздражает.

Я пошел к цензорам, чтобы выяснить, насколько велик мой грех и что мне за него грозит.

Стоило мне открыть дверь, как Вайнштейн набросился на меня с упреками:

– Я вам искренне симпатизировал, а вы меня так подвели! Еще раз такое повторится – пеняйте на себя!

У меня немного отлегло от сердца – на первый раз меня простили и позволили остаться в Москве. Но в то же время я чувствовал себя, как гимназист, которого вызвали на ковер к директору. Какого дьявола Вайнштейн диктует мне, что писать и публиковать в другой стране? Не его собачье дело!

Но спорить было бессмысленно.

Кажется, на моей мечте об интервью со Сталиным можно поставить крест.

6.

Я должен примириться с фактами: Нина бесследно исчезла, и жить воспоминаниями не имеет смысла.

Мне требуется жена, а Китти – мать, но я не могу представить в этой роли другую женщину.

При всех своих достоинствах Галя – травоядное, стадное существо, и делайте что хотите, но я не могу восторгаться домашней козой, даже если она приносит много молока!

Нина была грациозной сумеречной хищницей с горящими глазами. Она никогда никому не служила; с ней было непросто, но на нее нельзя было смотреть без восхищения. На кого я смогу ее променять?

Я все понимаю: Галя уповает на мою привычку к комфорту. Мол, однажды я сдамся, потому что мне будет лень искать кого-то еще. Но тем самым она низводит все до какого-то скотства – ей хочется отвести меня теплое стойло: вот тебе подстилка, вот клок сена – жуй-отдыхай и ни о чем не беспокойся!

Да я возненавижу себя, если свяжусь с женщиной только из благодарности!

Запись, сделанная чуть позже:

Вот ведь черт – я начал планировать жизнь без Нины.

7.

Та «недружественная» статья обошлась мне очень дорого: цензоры с милой улыбкой зарезают половину моих материалов и мне приходится чуть ли не в два раза больше работать.