Князь советский

– Вот он, мой дом! – сказала Шило, показывая на недавно отремонтированный особняк напротив театра Корша. – Видишь окно во втором этаже? Это моя спальня. Интересно, кто её нынче занял? Все-таки хорошо, что сюда подселили учреждение! Квартиранты бы мигом всё испоганили.

Нина согласно кивнула. Пролетарии, набившиеся в барские особняки, переделывали их под собственные вкусы, нимало не заботясь об архитектуре, и в Москве сплошь и рядом встречались дома с изуродованными фасадами: окна закладывали кирпичом, балконы разламывали, а в форточки выводили трубы от печек-буржуек.

Шило потянула Нину за рукав.

– Пойдем, я покажу тебе, где лучше всего перелезть через ограду. Там, с другой стороны забора, стоит поленница – по ней можно забраться наверх, а оттуда спрыгнуть во двор.

Нина в сомнении посмотрела на неё.

– Может, все-таки вместе пойдем?

– Ну что ты опять начинаешь?! – надулась Шило. – Я ж тебе объясняла!

– А если я ничего не найду?

– Найдёшь.

– А если меня застукают?

– В рыло лопатой дашь, и вся недолга!

«Боже, что я тут делаю?» – подумала Нина.

Шило помогла ей взобраться на заснеженную поленницу.

– Ну, Никола Угодник, не выдавай! – сказала она, перекрестив Нину. – Как выкопаешь клад, позови меня, и я тебя вытащу.

Нина чувствовала себя Аладдином, которого злой волшебник отправил в пещеру чудес за лампой.

Она спрыгнула в сугроб, а следом через забор перелетела саперная лопатка.

Двор оказался на удивление маленьким, снег не был расчищен, и только у каретного сарая темнели полосы от автомобильных шин.

Обмирая, Нина пошла вдоль каменной стены и, добравшись до ворот, принялась искать кирпич со сколом. Снег пошел гуще, и она почти ничего не видела перед собой.

«Ладно хоть следы заметет», – думала Нина, торопливо ощупывая кладку.

Наконец она нашла глубокую выбоину и принялась расчищать снег под забором. Земля ещё не успела как следует промерзнуть, но саперная лопатка всё время натыкалась на какие-то корни. Нина рубила их, и её удары были слышны, наверное, за версту.

Раздался металлический скрежет, и лопатка скользнула по чему-то плоскому. Отбросив её, Нина разгребла землю руками. Её колотило от возбуждения и суеверного страха: ей казалось, что сейчас она найдёт не клад, а гроб.

Поднатужившись, она вытащила из ямы большую металлическую коробку, шероховатую от ржавчины. Неужели всё получилось? Ох, рано радоваться – надо уходить, пока не поздно!

Нина поднялась, стряхнула с подола грязь и замерла от ужаса: рядом с ней стоял здоровый бритоголовый тип в пальто нараспашку.

– Тебе помочь? – с усмешкой спросил он.

Позабыв о коробке, Нина бросилась к забору.

– Вытаскивай меня!

Но Шило не отзывалась.

Нина метнулась к запертым воротам, потом снова к забору. Страшный бритоголовый человек вышел из снежного марева и, схватив Нину за руку, молча поволок её к дому. Она закричала, но он встряхнул её, как куклу:

– А ну не орать!

В тёмной прихожей их встретили двое: молодой человек, одетый в шёлковый халат, и полная чернокожая горничная с керосиновой лампой в трясущихся руках.

– Оскар, вызывайте милицию! – рявкнул бритоголовый. – Я воровку поймал!

Взяв у горничной лампу, молодой человек принялся разглядывать Нину, словно диковинную зверушку. Её перепачканная в земле шуба явно произвела на него впечатление.

– Что вам здесь надо? – спросил он с сильным американским акцентом.

Нина немного пришла в себя. Оскар выглядел как приличный человек: у него было холеное белокожее лицо, близко посаженные светло-карие глаза и модные тонкие усики.

– Я ничего не хотела украсть, – произнесла Нина по-английски. – Мне нужны были только документы.

– Какие ещё документы? – рявкнул бритоголовый. Он явно знал английский язык, но предпочитал изъясняться по-русски.

– Там, в снегу, осталась коробка…

– Ефим, принеси её, – приказал Оскар.

– Так эта девка сбежит!

– Не сбежит, мы с Терисой её покараулим.

Когда Ефим вышел, Нина огляделась кругом. Она оказалась не в учреждении, а в богатом частном доме. Полы в прихожей были паркетными, в резной стойке у двери красовалась целая коллекция дорогих тростей, а под потолком поблескивала хрустальная люстра.

Нина перевела взгляд на Оскара.

«Кто он такой? Живет посреди Москвы, как барин, и даже имеет чёрную прислугу…»

Вернувшись, Ефим поставил на подзеркальный столик ржавую коробку и принялся доставать оттуда пожелтевшие конверты с письмами и бумагами. Ни денег, ни драгоценностей там не было.

Оскар взял в руки обитый кожей фотоальбом.

– «Собственность баронессы Н. А. Бремер», – прочел он надпись на обложке.

На первой странице была помещена фотография девушки в нарядном платье и кокетливой шляпке, надвинутой на одну бровь.

– Ой, это же она! – воскликнула Териса, показывая на Нину.

На карточке, без сомнения, была изображена юная Шило, но в то же время в ней явно угадывалось сходство с Ниной. Они действительно были похожи, как сестры.

– Так значит, вы баронесса? – проговорил Оскар, с любопытством глядя на Нину. – Ну что ж, приятно познакомиться! Отужинаете со мной?

Она ожидала чего угодно – скандала, криков и милицейских протоколов, – но никак не приглашения на ужин.