Князь Пушкин

— В Опочку по делам выехал, Павел Силантьевич,– ответил дед. — Или тебя больше расстояние до Пскова интересует? Сто двадцать вёрст, если любопытно.

— Пётр Абрамович, — подошёл ко мне поближе предводитель дворянства, — С тобой Карамышев говорит. Раз уж так вышло, что ты в Опочке, будь добр, заскочи ко мне в имение. Предупреди, моих, что я через пять дней туда выезжаю.

— Сделаю, Николай Степанович, — послышалось в ответ. — Генерал, а что сам думаешь про связь, которую мой внук придумал?

— Думаю, если б у нас такая была в двенадцатом году, то мы француза в Немане утопили бы и на нашу землю не пустили, — вполне здраво заметил Карамышев. — Хорошее дело твой внук придумал. Я в числе первых готов у него такую связь приобрести.

— Ну, это ты уже сам с князем договаривайся, — ответил дед. — Александр Сергеевич, я с тобой позже свяжусь. Скажу, что нужно купить в Пскове, а то сейчас мысли разбегаются.

— Сто двадцать вёрст, — присвистнул кто-то среди гостей помещика. — Это же сутки в один конец на почтовых гнать без передыху. А тут как в одной комнате с собеседником разговариваешь.

Пусть не каждый решился на приобретение комплекта связи, но полтора десятка вслед за Карамышевым выразили желание заиметь приёмо-передатчики. А как иначе? Ганнибал из Опочки с Псковом спокойно связывается, а чем остальные хуже.

На следующее утро из Пскова в сторону имения Кононова потянулась внушительная колонна из разнообразных карет и колясок. Парочка клиентов даже женщин прихватила, в расчёте, что я для них тоже сделаю «переговорники». А что я? Я ничего. Мне всё равно для кого артефакты делать, лишь бы человек умел с ними обращаться.

Даже губернатор согласился получить в своё владение «переговорник». После собрания я зашёл к нему в гости и остаток вечера уверял, что подарок жителей Пскова нужно рассматривать не как мзду должностному лицу, а как средство связи между местной властью и народом. На силу убедил, и всё равно Борис Антонович отказался от второй части комплекта.

В общем, в то утро все желающие получили свои рации. Как дети малые разбрелись по имению и давай друг друга вызванивать. Кто-то даже подал идею, что частоты каждого абонента нужно занести в специальную книгу и вносить в неё изменения, по мере увеличения числа пользователей. В принципе, я согласен — это пока абонентов немного, частоту каждой рации можно запомнить. А что будет, когда пользователей станет, к примеру, полсотни? Записную книжку придётся с собой носить.

Глава 19

Сам не пойму зачем я перед отъездом из Пскова напросился на аудиенцию к Владыке Евгению. Вроде как за нагоняем пошёл, мол, не выходит у меня Каменный цветок. В результате получил индульгенцию и очередной животворящий пинок под задницу.

— Я же не говорил, что ты, князь, непременно должен повторить перл Строганова, а то и превзойти его, — качал головой рыжебородый митрополит. — Ты посмотри со стороны что ты со своей связью людям принёс.

— Экспериментальный вид коммуникации основанный на магии, — пожал я плечами.

— А только ли магия в твоей связи присутствует? — хитро прищурился Владыка, глядя на меня. — А законы физики в твоих экспериментах какую роль играют? Как быстро магию исключат из твоих «переговорников» и оставят только законы природы?

Ну и вопросики у Владыки. Откуда ж мне помнить в каком году начались первые эксперименты с радиосвязью. Это нужно у Виктора Ивановича уточнять — он ведь у меня ходячая энциклопедия. Лично я помню только, что День радио в России отмечается седьмого мая, да и то, точно не знаю почему.

— Думаю лет через сто пятьдесят связь будет доступна любому и без всякой магии, — аккуратно высказался я, потому что и правда не знаю какие зигзаги будут в этом мире на пути радиоэлектроники.

— Выходит ты для современных учёных мужей маяк построил, — сделал Владыка Евгений вывод, который меня немного ошарашил. — Они будут пытаться повторить твои успехи, но только без магии.

Фига себе. А если я завтра в небо подниму аппарат тяжелее воздуха, то чем его Владыка сочтёт? Звездой, к которой нужно стремиться инженерам?

— Виктор Иванович, что нам нужно чтобы планер построить? — задал я вопрос тульпе, выйдя из управления Псковской епархии. — Рассчитывай, что тягу мы зададим перлом.

— В теории требуется дюралюминий, но на первое время и фанера пойдёт, — немного подумав, ответил Иванович. — Желательно бакелитовая. Она влагостойкая.

— А зачем нам влагостойкая фанера? Ты предлагаешь приводняться?

— Можно и приземляться, но тогда тебе придётся делать подшипники качения и резину для шасси. Ну и амортизаторы с пружинами не помешают, а это специальные сорта стали. Готов двинуть промышленность в этих направлениях?

— Да ладно, чего ты? Я и на гидроплан согласен. А бакелитовый лак сложно изготовить?

— Ты сначала шпон фанерный получи, а как бакелит делать я объясню. Там на самом деле ничего сложного. Подумаешь, откроешь фенол на полтора десятка лет раньше. Делов-то.

Блин. Вот так всегда. Захочешь сделать революционный прорыв, как выясняется, что мир к нему ещё не готов.