Князь Олег

Предславин, обнаженный по пояс, грузно восседал на коне, цепко обхватив его круп мощными ногами. Бегнор, так же как и словенин, не имеющий ни одного воинского доспеха, одетый только в короткие кельтские красные штаны, с развевающимися синими волосами и настороженным лицом, не сводил глаз с могучих рук словенского богатыря и, следя за каждым его жестом, приблизился к сопернику.

Власко зорко оглядел новичка-варяга и сразу оценил его ловкий выезд на Предславина. «И где ты его прятал так долго, русич?» — подумал Власко и стал с тревогой наблюдать за подступом силачей друг к другу.

Богатыри не торопились. Кони под ними были тяжелые, обученные съезжаться в единоборстве и умеющие улавливать любое желание наездников. Вот конь Предславина взял бурный разбег и устремился на соперника. Бегнор вовремя отвел своего коня, и словенин промахнулся. Предславин перегнулся через круп коня и грузно повис, увлеченный силой тяжести своего тела. Но сильные ноги спасли его от падения. Мощным рывком и усилием рук он удержался на коне. Бегнор, подхлестнув своего коня, в мгновение ока оказался возле Пределавина и быстрым, ловким рывком обеих рук пригнул к холке коня словенского богатыря, и тот не смог разогнуть спину.

Дружина словен вздрогнула и застонала.

Предславин, тяжело дыша, пытался ухватить варяга за руки, но статный силач русич еще раз пригнул словенина к холке коня, и Олафу показалось, что он услышал хруст костей новгородского богатыря.

Власко понял, что начало проиграно, и поднял левую руку вверх.

Бегнор отпустил словенского богатыря, но Предславин, едва дыша, так и не смог разогнуть спину.

Едва силачи освободили поле, как Олаф дал команду своим воеводам конницы секироносцев взять круговой разбег и ударить по центру ополчения словен.

Гюрги с Кьятом, Стемир и Дагар мгновенно отъехали от своего предводителя исполнять его наказ.

Власко, прижимая основную силу своего войска к совиному лесу, дал команду конникам с честью отразить натиск варязей.

И загорелся бой, подхлестанный злобой и враждой с обеих сторон. Скрежетали щиты и шлемы, принимающие на себя первую ярость бьющихся врагов, защищая тела и головы своих хозяев.

Солнце двинулось к западу, а соперники еще не чувствовали усталости, но уже стали терять своих самых молодых, неопытных бойцов…

Власко старался бодриться, ибо знал, что вид предводителя всегда является причиной либо удачи, либо поражения. «Я должен победить!» — обращался он всей силой своего внушения ко всей Новгородской земле и знал, что она не подведет, не позволит сбросить словен с седел их коней под ноги пришельцев.

Словене дрались с упорством, отчаянно, воодушевленные горячими призывами своего предводителя, искренне стремясь защитить свои исконные права на родную землю.

Варязе, чуя, что перед ними не столь хорошо подготовленные ратники, поняли, что надо беречь силы на последний бросок, а сейчас разумнее чуть-чуть отступить к центру пустоши, чтобы было где развернуться под прикрытием меченосцев и лучников, ибо засада еще не вступила в сечу.

Кьят из-за укрытия наблюдал, как ведут бой Стемир и Гюрги, и отправил гонца к Олафу.

— Еще не время, — решительно отказал князь, чувствуя отчаянное сопротивление словен, ощущая их злобу, но не теряя веры в свою дружину. Он почти осязал ту силу своей правоты, которая, казалось, была отпущена ему самим Святовитом. Да, он князь варяжский, но он не со злом сюда шел и зла здесь не творил! «Никому не уступлю ни прав своих, ни той земли, что пришлось защищать от норманнов!» — Олаф горячо дышал, борясь с нахлынувшими чувствами: он знал, что сейчас необходимо только следить за сражением, правильно рассчитать силы своих соплеменников и сделать все возможное и невозможное для необходимой, как воздух, победы.

Князь еще раз вгляделся в ход битвы, увидел, как Гюрги, атакуя секирой какого-то словенина, заставил его отступить, и радостно воскликнул:

— Молодец, Гюрги! Что творит! Так их, пусть не думают, что злобой и хитростью смогут одолеть опытного соперника!

— Князь, может, пора нам вступить в схватку? — снова напомнил о себе Кьят. — Мы с Дагаром устали смотреть издали, как бьются наши соплеменники.

— Вот когда Власко выведет на поле своих меченосцев, тогда и ваш час наступит! — мудро ответил Олаф, и опытные меченосцы приняли его решение к душе.

Но вот солнце незаметно зашло за верхушки высоких елей совиного леса, и Власко дал команду лучникам и меченосцам. Первые с флангов, вторые мощным ударом по центру обрушились на варязей и потеснили их к реке.

— Кьят! Дагар! К бою! — скомандовал Олаф и быстро добавил: — Я с вами!

— Прикрой нас, Олаф! — крикнул Дагар.

Олаф оглянулся. Рядом с ним только два охранника, и все. А там, за рекой, крепость Рюрикова городища… Олаф почувствовал, как заныла его душа. Нет, его сильные, хорошо обученные дружинники умеют вести длительный бой. Ведь они все лето, зная, готовились к сече.

«Нет! Я покажу этому пустоголовому красавцу словенину, как выгонять нас с обжитого места!» — И Олаф, ничего не сказав охранникам, рванулся в бой.