Князь Олег

Власко почувствовал, как его дыхание пресеклось. «Да, сестрица, какое бы ты имя по своему мужу ни носила, думать ты все одно будешь по образу мысли отца своего, — нахмурился он и словно знал наперед, чем закончится их нынешний разговор. — Ладу все равно не будет, не старайся, любимая сестреночка».

Он поцеловал Гостомыслицу в лоб, слегка отстранил ее от себя, пытливо посмотрел ей в глаза и так же тихо ответил:

— Ты права. Мы от своих корней не сможем сами себя отсечь. Потому и дух спора будет вечно питать наши души. Стало быть, я нынче, как никто другой, способен выполнить волю духа нашего древнего предка, и нельзя мне в этом мешать.

Гостомыслица в ужасе отшатнулась от брата.

— Ты хочешь видеть меня горькой вдовой? — крикнула она и попыталась увидеть во взгляде брата хоть чуточку сожаления.

— Нет! — быстро ответил Власко и сжал обе руки в кулаки. — Пусть Гюрги увезет тебя куда-нибудь! — с болью посоветовал он и хотел было взять сестру за руку, но она не позволила ему это сделать.

— Куда «куда-нибудь»? — снова крикнула Гостомыслица. — Я же не шмелиха и не смогу жить в пустой мышиной норе под кочкой! Мне нужен новый дом, у меня дитя вот-вот родится! — горя гневом и обидой, плача от досады и безысходности, прокричала она, но всей душой поняла, что брат не отступится от своего намерения. Кровь Гостомысла и дух спора будут вечно обуревать его душу, и никто не способен помешать ее брату изменить свой путь к его истине. — Ты погубишь нас, — простонала она и напоследок, глядя мутным взором на Власко, глухо проговорила: — Не срамил бы ты свою молву прежнюю да память отца великого!

Глава 7. Норов Гостомыслова городища