Князь Олег

Гости затихли, плотно обступив берег, а парни, подняв факелы, освещали лодочников.

— Что стряслось? — спросил Ингварь.

— Наверно, кто-то утонул, — тихо высказали рядом зловещую догадку.

Тем временем лодочники тяжело погрузили в лодку чье-то безжизненное тело. Река волновалась. Весла не слушались людей.

Ольга, наблюдая с крутого берега за работой лодочников, так крепко вцепилась в руку Ингваря, что тот испуганно взглянул на нее.

— Ты боишься? — спросил он, укрывая ее от свежего, порывистого ветра.

— Кто там? — с широко раскрытыми глазами прошептала она поежившись.

— Не знаю, — поежился и Ингварь, — кто-то утонул. Давай уйдем отсюда.

— Подожди, — попросила она дрожащим голосом. У нее заледенели руки, на лбу выступил холодный пот, губы пересохли, во рту застрял сухой колючий ком, но в голове билось отчаянно и больно: «Борис! Это он! Борис!»

Она хотела что-то сказать, раскрыла рот и, пошатнувшись, упала.

Подул вдруг страшной силы ветер. Сосны и ели, стоявшие невдалеке плотной стеной, угрожающе заходили во все. стороны верхушками, сбрасывая со своих ветвей шишки. С огромной силой ветер срывал зеленые листья, вздымая ввысь и кружа над головами испуганных гостей смесь из листьев, хвои и пыли, стали потухать один за другим факелы. Это непонятное явление окончательно сбило с толку свадебное гулянье. Гости столпились в кучу и не знали, где спрятаться.

А у раскидистого дуба, ветки которого пытались выдержать яростные порывы ветра, Ингварь пытался привести в чувство свою невесту. Он смотрел на безжизненно разбросанные руки, на головку с чудесной русой косой и, бледный и растерянный от нахлынувшего страха, не знал, что делать.

А ветер все бушевал. Он сорвал с гуляющих венки, трепал одежду, а в глаза бросал колючую хвою и пыль. Парни пытались укрыть от страшных порывов ветра оставшиеся гореть, два факела…

Василь очень осторожно приподнял голову Ольги и заглянул в лицо. Глаза, закрыты, рот чуть приоткрыт, лоб и щеки мертвенно-бледные, губы посинели, дыхание едва слышное. Он достал склянку с настоем и потер ей виски.

Ольга вздохнула. Вздрогнула. Приоткрыла глаза. Невидящим взором огляделась вокруг и, опять закрыв глаза, задышала ровнее.

— А теперь ее надо отнести домой, — решительно заявил Василь и взял ее на руки.

— Дай я понесу, — спохватившись, попросил Ингварь.

— И тебе хватит, до дома далеко, — хмуро ответил Василь.

Они двинулись к городу.

Впереди шли факельщики, повернувшись спинами к ветру, укрывая огонь, который выплясывал замысловатый танец.

Лес шумел и буйствовал. Уже не раз слышался треск надломленных верхушек деревьев, стон падающих, вывернутых стволов, вздохи расступившихся и израненных елей. Испуганным притихшим гостям казалось, что лес кричит, зовет на помощь, жалуется богам и что-то пророчит… Все шли, низко склонив головы, и каждый твердил про себя: «Скорей бы укрыться!.. Ну и свадьба! И за что боги так прогневались на Ольгу?.. Кто же это утопился? Ну и ветер! Не дай, Святовит, дождь! Прибьет всех к земле, как травиночки!..»

Вдруг, уже подходя к городу, все неожиданно почувствовали, что дышать стало легче. Полегоньку выпрямились спины, поднялись головы к чистому небу.

— Неужто все прошло? — беспрестанно спрашивали люди друг друга и улыбались неуверенными улыбками. — И без дождя?

— Ну и чудеса!

— Это Перун поднял шум! К чему бы это?

— И куда глядит Радогост?

— Ну, как там Ольга?.. Что с ней?

— Ольгу понесли домой…

— Дышит хоть?

— Дышит, но глаза не открывает…

— Глади! Кто это?.. Никак Ольгин отец встречать вышел… Не поглядел на непогодушку…

— Болит душа-то, отец ведь…

— Смотри-смотри, сам Ольгу на руки берет. Силен еще, старый…

— Чай, дочь! Не кто-нибудь!.. Куда отдает!

— А что ей, плохо, что ли, там будет? Великая княгиня! В Киеве!.. Там тепло еще ноне, как у нас в самое лето!..

— Красиво там?

— Красиво! Зелени много всякой, долго там тепло… А Ольга солнце любит! Ей в самый раз! Ох и счастливая!

— Ну уж и счастье! Променяла Бориса на старика… По мне хоть и княжич великий, а не пошла бы! Борис куда красивей!

— Много ты понимаешь! Ты только представь; Киев! Купцы из разных стран, государевы люди! Дружинников тьма тьмущая! Бояре знатные! Князья! Веселье! Гулянья! Пиры! И кругом она — первая! У князя Олега-то жена уже старая! И будет Ольге почет и уважение, все на нее заглядятся. А что Борис? Ну, наш! Ну, красивый! Ну, добрый! К этому быстро привыкаешь и не замечаешь потом. Дети пойдут! Что она увидит? Как все!

— Ну пусть живет не как все! А за Бориса ей боги все равно отомстят. Такого парня бросить! И ради чего! Ради каких-то пиров! Не понимаю я ее!

— Ну-ну, подруги! Полно ссориться! Пошли-ка лучше к реке! Авось ветер больше не залютует, — предложил кто-то из парней.

— Нет, я не пойду. Что-то веселья нет на этой свадьбе… Да и без невесты с женихом что за гулянье! По домам пошли! — решительно ответила одна из подруг Ольги и круто свернула к своему дому.

И гости, слышавшие перепалку двух подруг, хмурые и задумчивые, стали расходиться по домам.