Князь моих запретных снов

Я подала ему розу, он ее взял осторожно, словно стеклянную, понюхал. Снова улыбнулся.

- Ильса, у тебя появился поклонник? И кто он?

- Не знаю, - хмуро буркнула я, - вот правда, не знаю.

Где-то там, на самом донышке души, мне и правда захотелось, чтобы поклонник появился, и чтобы был это… впрочем, неважно. Кто я такая, чтобы мечтать о чем-то подобном?

- Какой еще поклонник? – возмутилась Аделаида, которая до этого момента стояла тихо-тихо, почти не дыша, - рядом с замком ни одной розы, побери вас духи!

- И дверь была заперта изнутри! – добавила Габриэль. Она принялась бродить из угла в угол, в отчаянии заламывая тонкие руки, - Альберт, я теперь не знаю, как спать здесь буду! А если… если это убийца, который уже убил? А роза – это предупреждение? И Ильса намечена следующей жертвой?

Альберт подвинул себе стул, уселся, все еще вертя в руках злочастный цветок. Понюхал его рассеянно, нахмурился. Посмотрел на меня – снова именно так, что мне казалось – он хочет увидеть гораздо больше, чем мне того бы хотелось.

- Ильса, - его голос сделался мягким и вкрадчивым, - ничего не хочешь рассказать?

- Но я правда не знаю, откуда взялась роза, - пробурчала я, поеживаясь, - клянусь Всеми.

- Хорошо, - сказал Альберт, - и все же мне кажется, что опасности нет. Лично я бы такую розу подбрасывал только той девушке, которая мне очень-очень нравится, - и снова пронзительный взгляд в мою сторону, от которого пробрало неприятным холодком, - так что, Ильса, подумай, кто к тебе неровно дышит.

Аделаида сложила руки на груди.

- Мастер Клайс… Он что тебе говорил, Ильса? Ничего… такого?

Я только головой мотнула. Да что ж они мне, теперь будут Главу сватать?

- Ар Мориш? – предположила Габриэль, - он настолько неравнодушен к Ильсе, что…

- Ар Мориш, - назидательно поправил ее Альберт, - всю ночь спал на животе. И утром вставать не собирается, правда, думаю, с кровати его сгонят. Так что вряд ли это он.

- Да и как он мог попасть в нашу комнату, когда дверь была заперта? – звонко воскликнула Габи.

Казалось, что именно это ее злит и выводит из состояния душевного покоя. То, что дверь мы запирали.

Альберт рассмеялся.

- Для тех, кто ходит в Долину Сна, нет запертых дверей. При желании можно перемещаться по Долине и выходить в разных точках нашего мира, забыли?

- Не слишком ли рискованно, только для того, чтобы положить розу под кровать? – не выдержала я, - в Долине – хорши, кого хочешь сожрут. И эти… такие странные красные вьюнки. Я видела.

- Все зависит от желания удивить и порадовать даму сердца, - заверил меня Альберт, и тут же добавил, - девушки, можно, я пойду умываться? Завтрак скоро.

- Иди, - холодно сказала Габриэль, - только если с Ильсой хоть что-нибудь приключится, ты будешь виноват!

Аделаида прыснула в кулак.

- Это, позвольте, почему же я? – наигранно возмутился Альберт.

- Потому, что ты не отнесся к происшедшему с должной серьезностью, - отрезала Габи и, сложив руки на груди, отвернулась к окну.

- Думаю, что волноваться стоит, если что-то подобное повторится, - совершенно спокойно сказал Альберт, - но осторожность все-таки соблюдать надо. Вы ведь по-прежнему ходите только вдвоем?

Мы с Габриэль кивнули. Аделаида пожала плечами.

- Что? меня это вряд ли коснется. Я говорила вам, что совершенно дубовая по части духа Пробуждения.

…На завтрак мы опоздали. Я покрутила головой в поисках ар Мориша, но его нигде не было, а те его прихлебатели, что сидели вместе, как-то скучали и молчали. Под сердцем неприятно кольнуло, я вспомнила про Геба. Неприятно было думать о нем, вел себя, как дурак, танцуя под дудку ар Мориша, и умер как дурак, отплясывая под ту же дудку, издеваясь над беззащитной девчонкой. Немудрено, что их приятели поутихли, некоторые бросали в мою сторону неприязненные взгляды, но – молча.

А так – ничего не изменилось.

Все так же стояли у стен охранники в черном. Мастер Брист, облаченный в темную мантию, увидел меня и кивнул, ободряюще улыбнулся. Мастер Гвейла Шиниас, в прекрасном платье изумрудного бархата, сидела за столом, у самого края, и попивала кофе. Главы замка и вовсе не было, наверняка он занимался написанием отчета об убитом сноходце.

Утро выдалось солнечное, стекла витражей сверкали – и синим ультрамарином, и сочным гранатом, и ярким яичным желтком. В воздухе витал запах сдобных булок, еще горячих, только-только из печи.

Мы с Габриэль устроились с краю стола, Аделаида отправилась «поболтать вон с той девочкой».

- Ладно, - наконец сказала подруга, - раз ты не переживаешь по поводу цветка, то и я не буду. Хочется верить, что Альберт прав, и что розы подбрасывает не убийца.

Она взяла из плетеной корзинки булочку, присыпанную тмином, и хищно впилась в нее зубами. Надо сказать, дни, проведенные в замке, благотворно сказывались на аппетите Габриэль: теперь она съедала всю порцию, да еще и вечерами канючила на кухне чего-нибудь вкусненького.

- Я все же волнуюсь, - призналась я, - ведь по-прежнему неясно, кто подбросил розу.

- Но, конечно же, у тебя есть по этому поводу соображения? Но ты пока молчишь?

Потянувшись к кружке с киселем из ревеня, я лишь улыбнулась.