Князь моих запретных снов

- Возьмите что-нибудь, рассмотрите, - приказал Клайс, - попытайтесь почувствовать каждый из этих предметов… И скажите мне, что вы думаете об их хозяевах.

«Да что я могу сказать об их хозяевах?» - мысленно ужаснулась я, но все же протянула руку и взяла первое, что попалось.

Это оказалась тяжелая серебряная пуговица с неизвестным мне гербом: василиск извивался округ солнца.

- Не торопитесь, - вдруг вмешался мастер Брист, - закройте глаза. Попробуйте почувствовать эту вещь. Попробуйте представить себе ее хозяина. В любом случае, не торопитесь.

Я послушалась. Закрыла глаза, стараясь забыть о том, где нахожусь. Сжала в кулаке пуговицу, она была приятно-холодной и поему-то совершенно не желала нагреваться от тепла моей ладони. Затаив дыхание, я вслушивалась в собственные ощущения, и с каждым мгновением мне делалось все страшнее – потому что я не чувствовала ничего. Вообще ничего, пустоту. Только пустоту и холод.

Меня выгонят отсюда? Я вернусь к матушке?

Но почему-то возвращаться уже не хотелось. В стенах замка Бреннен я внезапно почувствовала себя человеком. Не рабочими руками, которые было так удобно использовать.

- Ну, что? – тихо спросил мастер Брист, - не бойтесь, говорите, что почувствовали?

- Пустоту, - пересохшими губами прошептала я. Потом виновато посмотрела на Бриста. Он разочарован?

Но нет, наставник снова улыбнулся.

- Все правильно, вы и должны были почувствовать пустоту, - сказал Кодеус Клайс, - владелец этой пуговицы давным-давно мертв. Берите следующий предмет.

Пальцы дрожали, когда я отложила в сторону пуговицу и потянулась за следующей вещицей. Зачем-то взяла обрывок ленточки, сжала в кулаке, снова закрыла глаза.

Ленточка молчала, не торопясь раскрывать мне судьбу своей владелицы. Она не была ни холодной, ни горячей – просто дорогой шелковой ленточкой, красивого василькового цвета.

Я невольно облизнула губы.

Что я должна была сделать с собой, чтобы почувствовать?

И что именно нужно чувствовать?

Внезапно кожу ладони словно ожгло. Я открыла глаза, но… все поплыло. Яркие огоньки свечей, добротная мебель, сноходцы – все вдруг подернулось густым туманом, сквозь который…

Снова паутина. Та самая, которая тянула Милку куда-то. Ей был зашит ее рот, и поэтому Милка не могла кричать.

Только теперь паутина была везде. И наставники… Они как будто остались по ту сторону, а я… я совершенно одна, и кожу жгут толстые плети, в отвратительный кровавых сгустках. И огнем горят стежки на губах, и я тоже не могу кричать – только мычу, заходясь в беззвучных рыданиях, теряя рассудок от ужаса.

Мне казалось, что меня кто-то зовет. Я изо всех сил дернулась, пытаясь разорвать стянувшие меня путы, меня словно кипятком окатили…

И внезапно все закончилось.

Я снова могла дышать. Лицо ласкал прохладный воздух. Я как будто плыла, плыла сквозь сумрак, и кто-то бережно прижимал меня к себе, и нес, нес…

- Тише, Ильса, тише, - услышала я голос Бриста, - вы нас всех изрядно напугали. Сейчас передохнете в лекарской, и пойдете к себе.

- Что случилось? – просипела я, не зная, что и думать, - отпустите, я сама пойду.

- Думаю, это не самое лучшее решение. Вы на ногах не удержитесь. С вами такое раньше случалось? Что вы видели, когда взяли ленту?

- Мне… было плохо… - прошептала я, снова закрывая глаза, - снова эта паутина… она тянула меня… Кому принадлежала та ленточка?

- Она принадлежала молодой девушке, сноходцу, которая заблудилась в Долине Сна и не нашла дороги домой, - тихо сказал Брист, - у вас очень низкий порог чувствительности, Ильса. Это и хорошо, и плохо одновременно.

- Так меня… не вернут к матушке?

- Вернут? Нет, что вы. Вас будут учить. Вы спасете очень много людей от духа сонной немочи, Ильса. Все будет хорошо.

Я закрыла глаза. И так было уютно и спокойно на руках у наставника, что даже стало немного стыдно. Ну надо же, меня несет совершенно чужой мужчина, а я и размякла. Матушка бы уже сказала – шлюха, как есть шлюха. А я наслаждалась. И почему-то мечтала о том, что, будь у меня отец… настоящий отец… он тоже бы… иногда жалел. И помогал бы. И берег. И не заставлял бы таскать тяжеленные ведра с помоями.

- Простите меня, – пробормотала я, - простите, что так вышло.

- Через пару часов придете в себя и отправитесь к себе, - спокойно ответил Брист, - кстати, вам назначили содержание. Небольшое, как и положено адепту, но деньги у вас будут. Сможете по праздникам выезжать в Торнхоп, купите все, что понадобится.

- Это вы… попросили за меня? Ну, про деньги?

Хотя я могла бы и не спрашивать. Брист промолчал, и я видела, что он улыбается.

В лекарской я действительно провела совсем немного времени, как мне казалось, в обществе немолодой уже, но очень деятельной дамы. Она была круглой со всех сторон, как шарик – округлое лицо, пухлые пальцы, полные руки, ну и все остальное. На ней была серая лекарская хламида, а волосы убраны под скромный чепец. Даму звали Фелиция, как она представилась, она отчаянно скучала, сидя на своем посту, и потому, заполучив меня, с удовольствием рассказывала о замке Бреннен и о том, как это важно, уметь легко ходить в Долину Сна.