Князь Михаил Вяземский

Иоанн Пятый как-то незаметно (для Европы) перебрался в Смоленск, посетив по ходу Москву, где имел тайную встречу со старшей сестрой. Чего они там делили осталось неизвестным, но царица вроде осталась довольна. Наверное убедилась, что Иван не имеет камней за пазухой и не собирается устраивать гражданскую войну. Попутно, ещё раз согласовали (и подписали) Договор о разделении Руси. Уфимское генерал-губернаторство полностью перешло в зону влияния Москвы, а Северная Русь осталась за старшим царём. Софья, как и её советники, прекрасно понимала, что стотысячное войско Вяземского в любой момент придёт на помощь Иоанну. Коли с ними считаются великие евродержавы, так следует это учесть. Впрочем, пока московская казна полна денег, то нет и резона для беспокойства.

Смоляне, конечно, охренели из-за нашествия «понаехали тут» с севера, но даже не вякали, увидев полки царя и князей-ближников. Впрочем, пришельцы и жрачки тоже вдосталь привезли, как и товаров народного потребления. Видимо, не собираются на шее сидеть. Западная Русь вполне конкретизировала себя территориями: Новгород, Псков, Смоленск, ну и литовские земли (пока де-юре находящиеся под Вяземским). Киев и левобережная Украина отошла Москве, почему-то Иван на них не претендовал. Может быть потому, что считал правильным развивать не громадьё земель, где не хватает пока ни дорог, ни дураков, а нечто меньшее по размеру и по финансовым и административным возможностям?

Впрочем, Европа, в 1687 году настолько погрязла в ряду военных конфликтов, что даже не обращала внимание на передвижения московитов где-то на краю географии. К августу лишь войска Маальца уже угомонились, а гражданские вовсю занимались мирным строительством, торговлей и производством. Герцогство раздулось до размеров «великого», достигнув заветной отметки «тридцать тысяч квадратных вёрст» (километры-то ещё не изобрели). Зато французы, покорив Южный Пфальц, вплотную занимались завоеванием Северного. Правда, по рекомендациям Лувуа, на завоёванной территории создавалась приграничная полоса. Разорённая, якобы для успешной защиты в будущем. Варварство еврочеловеков почему-то считалось правильным у «истинно цивилизованных» народов. Будет чему учить Россию будущего.

Вильгельм Оранский разгромил войска Якова Второго и тот бежал во Францию, надеясь на поддержку. Сразу же возник конфликт интересов. Помогать королю-католику означало войну Франции с Голландией и Англией, что моментально создаст головные боли мощному союзнику герцогу Вяземски. Людовик Четырнадцатый ввязался в неё в РеИ, где никакого герцогства Маальц не было. Теперь же ему пришлось отправить Лувуа на переговоры в Брюссель, чтобы не поссориться с верным другом, имеющим здоровенную дубину.

Исход битвы под Мохачем сломал расчёты французского короля – Священная Лига разгромила османов. Да ещё создалась ситуация в которой туркам пришлось отойти до самого Белграда, чтобы укрепиться хоть на каком-то рубеже обороны. Целый шмат земель перешёл под контроль Австрии, хотя и получил своеобразную дань. Хочешь или не хочешь, но часть армии должна рассеяться на новой территории, поддержав переход земель из рук в руки. Так что в сторону Пфальца отправился лишь тридцатитысячный корпус, зато под командованием фельдмаршала Карла Лотарингского. Вот уж судьба: герцог Лотарингии, которая находится под французской оккупацией, воевал вдали от родовых земель. Верой и правдой увеличивая размеры… Австрии. А своё родное? Да, герой последних лет, но как и где собрать армию хотя бы в сто тысяч, если нет денег? В лагере турков взяты трофеи, оценённые в два миллиона дукатов, но пришлось делиться со всеми подельниками. Впору репу чесать, а не войны воевать.

Переговоры с французами явно заходили в тупик. Золотые горы, обещаемые королём, слишком призрачны, чтобы согласиться на Большую Войну.

– Поймите, мсье Лувуа, вы в итоге подпишете ряд мирных соглашений и даже уступите часть захваченных территорий, – пытался достучаться до представителя князь Василий Голицын, – а нам тогда будет сложно удержать своё.

Да, бывший первый министр прибыл с последней горой оружия и новенькой эскадрой из шести кораблей. Иоанн Пятый никак не мог найти вельможе достойного применения, предпочитая опираться больше на Ромодановского. А вместе с Голицыным нарисовался и князь Мышецкий, приведший три своих фрегата, столько же корветов, и личный большой полк «боевых ангелов». Русские однозначно разделились на четыре части, ежели судить по влиянию. Так что засланцы в Европу лишь порадовались группе присланцев.

– Уважаемый коназ, – продолжил давить министр Людовика Четырнадцатого, – впереди нас всех ждут великие свершения, а если вы выйдете из коалиции, то ничего больше не получите. Именно сейчас решается судьба всей Европы!

А что, лозунг красивый, класса: «Вся власть французам!» Союзникам-московитам, ясен перец, тоже огрызки перепадут. Особенно, право полного распоряжения какой-нибудь неоткрытой Антарктидой, например.