Князь из будущего. Ч. 1

— Мы помним его подвиги! — раздался глумливый голос в толпе. — Вот счастье-то было, когда он ушел из наших земель. Мы тут богам жертвы принесли, думали, что король Хлотарь и его повесил.

— Нет, Сигурд Эйнарсон жив и здоров, и шлет вам свой привет. А конунг Самослав шлет свой привет тебе, отважный ярл Эйнар. Он благодарит тебя за сына, который покрыл себя славой в бою с аварами.

Народ зашумел. Авары были далеко, но о них слышали. Они доходили даже до земель тюрингов, и пока победить их никто не смог.

— Твой сын передает тебе подарок, благородный Эйнар! — кричал Вышата, пытаясь перекрыть людской гул. — Это богатый доспех, который он снял с убитого им аварского хана. Тудун Тоногой, которого сразил своей секирой твой отважный сын, водил в бой пять тысяч всадников. Вот его шлем, разбитый ударом топора!

Воины, что были с Вышатой, подняли вверх панцирь и шлем, показывая их толпе. Ярл Эйнар раздулся от важности, и гордо поглядывал на односельчан. Вы думали, мой сын — бандит и пьяница? — было написано на его самодовольной физиономии. — А выкусите! Он у меня настоящий герой! Горожане с завистью смотрели на ярла, даже тот мужичок, что приносил жертвы богам, радуясь безвременной кончине местного хулигана.

— Твой сын просил поместить этот шлем в Медовом Чертоге! — продолжал Вышата, — чтобы его отец мог гордиться им, когда будет пить со своими воинами. Как напоминание о том, что в том бою он убил не только хана, но и еще тридцать семь воинов.

Это был нокаут. На лице ярла расплылась глупая улыбка, а воины посмурнели. У них таких трофеев не было, и теперь им до самой смерти придется слушать хвастовство гордого отца.

— Но и это еще не все! — Вышата взял паузу, и победоносно осмотрел морально уничтоженных земляков героя. — Конунг Самослав даровал Сигурду за его подвиги доспех ценой в тринадцать коров и одного теленка.

— Сколько? Сколько? — послышались крики со всех концов. — Что это за доспех такой? Он из чистого золота что ли?

— Тот доспех ни меч, ни копье не берет, — важно пояснил Вышата. — А делал его лучший мастер из земель франков целых полгода!

— О-ох! — в едином порыве выдохнула толпа. — Полгода делал! Ни меч… Ни копье… А мы думали, Сигурд совсем пропащий, позор отца и матери!

— Волей князя Самослава воин Сигурд Эйнарсон носит теперь имя Сигурд Ужас Авар, и никто теперь не назовет его Рваным Ухом.

— Эй, посол! — окрикнул Вышату молодой плечистый парень. — А как к твоему конунгу на службу попасть, а? Я тоже себе такое имя хочу!

— Да что там имя! — небрежно бросил Вышата. — Мой конунг дает слово, что любой из младших сыновей, кто к нему на службу придет, будет получать еду и жалование солью. А тот, кто отличится в битве, станет «могучим бондом»[12] и получит по три манса[13] доброй земли.

— О-о-о! — раздался гул над толпой. То тут, то там раздавалось: — Куда идти-то надо?… Где твоего конунга найти?… Не пущу!.. Отстань дура! У нас свой хутор будет!

Вышата с удовлетворением посмотрел на беснующуюся толпу и слез с телеги. На его место залез ярл Эйнар, который был слегка растерян. Его переполняла гордость, а мать Сигурда рыдала в голос. Вот и ее мальчик в люди выбился, а она уж отчаялась совсем, все глаза выплакала.

— Люди! Завтра в полдень всех свободных мужей приглашаю на пир! Трэлли получат объедки, пусть тоже порадуются! — крикнул ярл. — Хочу отметить прибытие посла конунга Самослава и те добрые вести, что он мне привез. А то вы мне все говорили — пьяница, грабитель… А он у меня вон чего… Какой доспех отцу прислал! А? Все видели? То-то!

И он пошел в дом, где женщины по одному его взгляду заметались, отмыкая кладовые, чтобы приготовиться к завтрашнему пиру. Ведь пир в то время — это когда много еды, а не когда еда вкусная. Народ тут был не избалован.

* * *

— Оставайся, Вышата! — гудел пьяный в дым Эйнар, обнимая посла. — Гульнем, как следует!

— Так неделю уже гуляем! — Вышата был слегка бледен, а под его глазами появились мешки. Пить он больше не мог, но ярла было не унять. Гордость за сына и железное здоровье местного владыки привели к тому, что запасы алкоголя в городке стремительно заканчивались. — Мне, Эйнар, ехать назад надо! Меня мой конунг ждет.

— Хитрый твой конунг! — погрозил пальцем пьяный ярл. — Да к нему все безземельные парни сбегутся. Все, кто топор может держать. Да, и забирай! Житья от этих буянов нет. Все воевать хотят, а где я столько оружия возьму.

Оружие было гордостью данов. Любой дружинник носил на голове вместо шлема шедевр ювелирного мастерства, а рукояти мечей и вовсе были изукрашены серебром и золотом. Вендельская эпоха, на минуточку! Время, когда война еще была священнодействием. Время, когда тысячные армии викингов еще не упростили все до предела, превратив произведение искусства в обычное орудие убийства. Ярлы того времени держали небольшие дружины, но вооружены они были первоклассно. Благо хорошего железа на севере было предостаточно.