Князь Игорь

– Есть кто-нибудь дома? – спросил он от порога.

В углу на кровати что-то зашевелилось, встала женская фигура, раздался тихий, удивленный голос:

– Это ты, князь?

– Я. Зашел узнать, как ты себя чувствуешь, не надо ли чего.

– Сейчас зажгу лучину.

Она повозилась около передней стены, послышались удары кремня, зажегся трут, а потом вспыхнула лучина. Игорь видел, как женщина привычным движением уложила ее на рогульку, повернулась к нему.

– Проходи, князь, присаживайся на скамейку. Извини, у меня после работы не прибрано. Не ждала я гостей.

Она говорила спокойно, и он подумал с удовлетворением, что женщина не из числа робких.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Боги милуют. Все обошлось благополучно.

– Что-нибудь болит? Может, лекаря вызвать?

– Нет, нет. Я же сказала: все обошлось. Никого не надо.

Он прошел к столу, из походной сумки стал выкладывать вареное мясо, пироги, медовые пряники.

– Угощайся. Для тебя старался.

– Спасибо, не откажусь. Да ты присаживайся, вместе и поужинаем.

Он присел на скамейку, огляделся. Вдоль стены стояла широкая деревянная кровать, в углу лежали мешки с шерстью, на лавке были разложены чулки, носки, варежки.

Женщина взяла ухват, ловко вытащила из печи глиняный горшок и поставила на стол. Половником разлила в чашки похлебку, положила деревянные ложки.

– Не побрезгуй, князь, моим варевом.

По закону гостеприимства отказаться было нельзя. Похлебка без мяса, но в ней были и репа, и капуста, и лук, и свекла, и укроп, и Игорю она показалась вкусной.

– А где остальные домочадцы? – спросил он.

– Одна я живу.

Он кивнул, и ему почему-то стало неловко.

– Я ненадолго, – сказал он, как бы оправдываясь.

– Ну что ты, князь! Дорогому гостю я всегда рада.

– А откуда знаешь, что я князь?

– Много раз видела. Так что вчера еще признала.

При свете лучины он разглядел ее. Как и показалось в первую встречу, она не была красивой. Тело ее было полновато, но не слишком, лицо обыкновенное, ничем не примечательное. Только глубоко посаженные глаза были выразительными, они лучились и притягивали.

Наступило долгое молчание. Слышно было, как трещала лучина да шипели упавшие в лоханку с водой угольки.

Игорь доел похлебку, положил ложку, проговорил:

– Спасибо за угощение. Было очень вкусно.

– На здоровье.

– Я пойду.

– Я провожу.

Они вышли на крыльцо.

– Удивил ты меня, – сказала она, с улыбкой рассматривая Игоря. – Никак не ожидала. Князь – и к простой женщине прийти…

А ему не хотелось уходить. Пожалуй, впервые за последние годы ощутил он домашний уют и почувствовал заботливое отношение к себе, все то, чего не хватало ему в семейной жизни. Он сел на коня, кивнул ей на прощание:

– Будь здорова.

Она поклонилась ему в ответ.

– И тебе не болеть, князь.

Он поехал по улице, чувствуя ее взгляд на спине. Хотелось оглянуться, еще раз посмотреть на нее, но он пересилил себя.

Назавтра его ждала неприятность. Ему сообщили, что на Русь напали вятичи.

VI

В Дедославль прискакал нарочный из Киева, Крутояр встретил его на крыльце дворца.

– Князь! На Русь напали печенеги! Большая тревога по всей стране, собирается ополчение, чтобы идти в степь! Войско возглавляет сам великий князь Игорь!

Крутояр приказал немедленно вызвать к себе Жихаря. Когда тот, запыхавшись, явился в его горницу, сказал придушенным шепотом:

– Час настал! Игорь с дружиной и ополчением уходит в степь против печенегов! Киев остается беззащитным. Один бросок – и он наш!

В больших навыкате глазах Жихаря заметались сполохи.

– Все готово, князь! Два дня сборов – и мы в пути! Отдавай приказ!

Через два дня десятитысячное войско выходило через крепостные ворота и втягивалось в леса. Крутояр ехал на любимом белом жеребце, поглядывал по сторонам. Он хотел проститься с Листавой. Она так и не подпустила его к себе, держала на расстоянии. Говорила: «Вернешься из похода, все у нас будет».

Наконец заметил ее. Она стояла у своего дома, скрестив руки на груди. Увидела его, глаза радостно заблестели, она кинулась к нему, взялась за стремя, пошла рядом, часто взглядывая ему в лицо.

– С братом простилась? – спросил он.

– Да, он заезжал.

– Дети здоровы?

– Живы-здоровы. Где-то тут бегают.

– Береги себя!

Она вдруг вздрогнула, из глаз ее потекли крупные слезы, она руками потянулась к нему. Он наклонился, поцеловал ее в соленые губы.

– Возвращайся живым, миленький, – простонала она в немом плаче.

Он поддал каблуками сапог в бока коня, поскакал вперед. Его тоже душили слезы…

На Оке войско ждало около тысячи ушкуев. Часть воинов поплыла на них, часть пошла вдоль берега. Миновали Оку, вошли в Угру. Через пару дней пришлось вытаскивать ушкуи из воды, толкать на катках или нести на себе до Десны – это полтораста верст.

И вот она, Десна! Конец изнурительному труду, начало военному походу! Все были радостные и возбужденные. Крутояр дал войску день отдыха, а потом две тысячи посадил на суда, а остальным приказал двигаться вдоль берега, поддерживая с ними связь. Это было его вспомогательное подразделение, которое он был намерен задействовать на случай неблагоприятного развития событий.