Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Здесь было солнечно, тепло и тихо. Лишь мохнатый шмель гудел, перелетая с цветка на цветок, да где-то тонко цвинькнула синица: «Цвинь! Цвинь!»

Оба сразу повалились на траву. Овлур скинул с плеча торбу, достал два куска плотной вяленой говядины, и они молча накинулись на вкусное, солоноватое мясо.

Потом, разомлевшие от еды, заснули - прямо на солнце. Спали до самого вечера.

Проснулись от недалёкого конского топота. Овлур вскочил на ноги, но Игорь успел схватить его за рукав.

- Тс-с-с! Без шума! Чтоб и листок не шелохнулся!

Они осторожно раздвинули ветви.

Из леса на поляну выехали пять всадников. Остановились, рассматривая всё вокруг.

- Это люди хана Кзы, - шепнул Овлур. - Я их знаю… Старый - это Байток, позади - его выводок: сын и внуки. Без сомнения, идут по нашему следу… Что же делать?…

- Если повернут в нашу сторону, будем стрелять! - ответил Игорь. - Их пятеро… Я беру на себя переднего… Ты - последнего, но целься точнее, чтобы ни одного живым не выпустить!

Тонкие стрелы с железными наконечниками мгновенно выхвачены из кожаных тулов и наложены на тугие тетивы луков. Одно движение - и они полетят в грудь преследователей.

Но Игорь предостерегающе поднял палец.

- Пока не стрелять!

Половцы в это время сгрудились в кружок и о чём-то тихо спорили. Говорили возбуждённо, размахивая руками. К сожалению ни одно слово не долетало до слуха. Однако, судя по жестам, всё же можно было догадаться, что Байток настаивал обыскать ближайшие кусты, а его сын и внуки предлагали ехать дальше.

Напряжение нарастало. Чьё же мнение перевесит? Вступать с половцами в открытый бой Игорю не хотелось. Преимущество на стороне преследователей - они находились на своей земле и к ним в каждую минуту могла прийти помощь. А кто поможет беглецам? К тому же даже лёгкое ранение одного из них сильно осложнит положение обоих.

Игорь застыл недвижимо. Овлур тоже замер. Каждому стало ясно: там, на поляне, сейчас решается их судьба. Двинутся половцы дальше - беглецы спасены, начнут шарить по кустам - неизвестно, чем всё это закончится.

Наконец Байток махнул рукой и резко воскликнул:

- Вперёд!

Пришпоренные кони тяжело ударили копытами о землю и быстро понесли всадников на противоположную сторону поляны, в густой зелёный лес.

Игорь облегчённо вздохнул.

- Мы пока спасены! На этот раз неволя или смерть обошли нас стороной. Теперь по тропинкам нам хода нет - нужно идти кружным путём, густыми чащами, чтобы никто не смог заприметить…

5

Встреча с Байтоком, окончившаяся для беглецов так счастливо, предостерегла их от многих дальнейших опасностей. Теперь они свернули со стежки и выбирали места поглуше, продирались сквозь непролазные заросли, прибрежные камыши и бурьяны, переходили вброд многочисленные ручьи, рукава и притоки Донца, купались в холодных росах, мокли под дождями, обсыхали на солнце и снова шли, пристально приглядываясь ко всему: не видно ли кочевников, не угрожает ли им снова опасность?

Отдыхали мало. Когда начинало заходить солнце, в зарослях погуще устраивали гнездо из ветвей, травы или мха и ложились вплотную друг возле друга, чтобы согреться. Утомлённые, голодные, мгновенно погружались в тяжёлый тревожный сон. А как только на востоке занималась заря и взбудораженное птичье царство заводило свой утренний галдёж, вскакивали и, дрожа от холода, отправлялись дальше.

Опять шли, упорно пробирались сквозь чащи вербы, ольхи, орешника и камыша, высокие заросли трав, бурьяна, колючей ожины и дерезы, боярышника и шиповника, переплетённые хмелем, затканные, паутиной. Рвалась на них одежда, разбивалась обувь. До крови были исцарапаны руки и лица. Спотыкались, падали и снова шли, шли все на запад, на запад. К родной земле.

На третий день, под вечер, переплыли Оскол, а на шестой - снова вышли к Северскому Донцу, где он круто поворачивал на север. Знакомые места! Ещё совсем недавно проезжал Игорь здесь с оружием в руках, полный надежды на победу… А ныне вот заросший, голодный пробирается тайком, как загнанный зверь, боясь встречи даже с одинокими чабанами.

Игорь брёл молча, понуро. Ни голод, ни жара, ни холод, ни другие невзгоды этого тяжёлого пути не угнетали его так, как воспоминания о несчастливом походе, терзали мысли об ужасном поражении, утрате войска и всего оружия. Жестоко мучило понимание того, что целое крыло Русской земли - Северщина - осталось оголённым, без всякой защиты.

Скоро начал сильно допекать голод. Торба Овлура давно опустела, есть было нечего. Нетерпеливый Овлур рыскал по кустам - не закраснеется ли где земляника, не выглянет ли где сыроежка? Но поиски его были тщетны: земляника и сыроежки попадались редко.

- Нужно поохотиться, - сказал Игорь. - Свернём к Донцу - там, на его рукавах да озёрах должно быть много птицы.

Они свернули в сторону и вскоре оказались на берегу озера. Из-за густых зарослей камыша и ракитника доносились птичьи голоса: утиное кряканье, гусиный гогот да крик лебедей.